— Еще.
— Да куда уж ближе-то?
Не поднимая глаз, подошла настолько, что вдохни мы оба полной грудью, непременно коснулись бы друг друга.
— Хочешь на веки вечные в переходной зоне застрять? — с полным безразличием в голосе поинтересовался Бранов, заключив меня в кольцо своих рук.
В переходной зоне потеряться совсем не хотелось.
— Мамочки родные… — отбросив все смущение, не раздумывая, обхватила руками я талию аспиранта, на всякий случай еще и пальцы в замок сцепив.
«Поехали!» — ни с того ни с сего прозвучал в голове голос Гагарина, и я, нервно выдохнув, вжалась лбом и носом в грудь аспиранта, облаченную в колючий свитер.
Как же страшно!
Ума не приложу, и как только Гагарин отважился на путешествие в космос? Я бы точно спасовала и вылезла из ракеты нафиг. Даже если бы от меня судьба целого мира зависела.
Видимо, тю-тю во мне духа авантюризма. И силы воли тоже кот наплакал, впрочем, как и смелости, чувства ответственности, преданности…
Зажмурившись в муках, вспомнила, как бросила Оксанку на произвол судьбы, оставила одну, самым постыдным образом спрятавшись под стол, как последняя…
Эх, Юра, Юра. Прости.
Похоже, правы мемоделатели, наше поколение и правда все спустило в унитаз.
Даже сквозь плотно сомкнутые веки, я видела свет, вернее, чувствовала его горячее сияние. В глазах пару секунд бродили ярко-алые и бордовые пятна, а затем: ничего. Тишина и темнота. Неужто все же застряли?
Бранов не шевелился, будто застыл. Но я ведь явственно ощущала тепло его ладоней на лопатках.
Робко, но все так же не расцепляя рук, подняла голову и уставилась на аспиранта. Тот глядел на меня сверху вниз оценивающе. С толикой любопытства что ли.
Я моргнула. Бранов тоже моргнул.
— Приехали?
Говорю. Значит, не застряла. Хотя, откуда мне знать какие в этой переходной зоне порядки?
Отвечая на мой вопрос, мужчина кивнул.
— Значит, можно вас отпускать?
— Давно уж пора, — с налетом недовольства и смущения отозвался он.
Спешно разъединив пальцы, я отпустила страдальца из цепких объятий, однако отходить не спешила. Мало ли куда нас занесло.
— А почему так темно?
Я осмотрелась.
— Погоди. Сейчас все будет, — с надменной важностью отозвался Бранов, оглядывая округу, будто хозяин свою вотчину. — Дай текстурам прогрузиться.
И правда. Свет постепенно заполнял пространство. Появились очертания деревьев, под ногами явно угадывалась дорога, а на небе проклюнулись звезды. Робкий щебет ночной птицы коснулся слуха.
