.
Несколько иную позицию в данном вопросе занимает другая группа исследователей, представленная такими именами, как П. Блэйр, Г. Ричардсон, Дж. Сейлз, У. Чейни, Д. Уайтлок, Э. Уильямс. Эти историки предпочитают говорить о более сложной взаимосвязи королевской власти и знати в процессе формирования ранней государственности у англосаксов, обращают большее внимание на органы местного управления, которые своими корнями уходили в общегерманские политические институты и в связи с этим включали не только аристократию, но и свободных общинников[47]. Однако и те, и другие исследователи обычно ограничиваются рассмотрением одного какого-либо политического явления без установления его связи со всей социально-экономической структурой и эволюцией общества.
Отдельным вопросом, вызывающим расхождения в оценках, является время утверждения у англосаксов ранней государственности. Здесь хронологический «зазор» достаточно широк: от высказанного еще в прошлом столетии мнения о том, что уже в V в. государственность у них вполне оформилась[48], до утверждений о том, что вплоть до рубежа X–XI вв. так называемые королевства англосаксов представляли собой племенные политические объединения[49].
В отечественной литературе этот сюжет также вызывает споры[50], но наши медиевисты по крайней мере едины в своих теоретических подходах к проблеме формирования раннесредневекового английского государства. Основой этого единства является тезис о первостепенной важности социально-экономических сдвигов в эволюции англосаксонского общества, которые привели к социальной и имущественной стратификации, закрепленной затем формированием государственных институтов.
Вопрос о специфике вассально-ленных отношений и становлении служилой знати, которого мы уже касались, в западной медиевистике тесно связывается с проблемой влияния позднеримских начал на формирование социально политического строя раннесредневековой Англии. Обычно речь в данном случае идет о наличии или отсутствии континуитета между соответствующими институтами римской Британии и англосаксонского общества. Здесь в англо-американской медиевистике выделяется по меньшей мере три подхода. Первые два из них уходят своими корнями в школы «романистов» и «германистов», распространенные в западной историографии XVIII–XIX вв. и механически переносившие политические идеи и учреждения Древнего Рима в общество германцев. Однако в то время как представители первого находят истоки англосаксонской истории в сохранении в Англии римских учреждений и порядков
