Капитан Жук промолчал.
- Поздравляю, Степанов, с такой победой! - Мохарт пожал руку командиру звена.- Пусть она будет не последней!
Дичковский открыл записную книжку Мюллера. На стол посыпались фотографии. Мюллер на курорте с фрау Каролиной. Мюллер отдыхает дома. Мюллер на фоне Эйфелевой башни. Мюллер в кабине своего самолета. Фюрер награждает Мюллера железным крестом.
- Ну, а эта фотография, Степанов, тебе. В знак победы над асом.
Степанов взял фотографию. Сев на свое место, стал разглядывать. На него уставился хищным взглядом худощавый, вылощенный капитан Мюллер при всех регалиях.
Потом Дичковский сказал, что на днях в дивизию прибывают новые самолеты, и им, летчикам Пищикова, первым во всей воздушной армии придется на них воевать. Новый самолет имеет мотор с форсажем и другие усовершенствования.
- Можно долго говорить, однако я не имею права больше вас задерживать. Идите отдыхать,- сказал генерал.- Капитану Жуку остаться.
Мохарт, Сверчков и Степанов встали и нехотя вышли из класса.
Дичковский тоже встал, встретился взглядом с капитаном Жуком.
- Почему вы так неприязненно говорили про Степанова? Что у вас к нему?
- Когда-то мой дед говорил, что в каждом селе есть свой бог. У нас почему-то таким богом стал Степанов.
- И не знаете, почему он стал таким богом?
- Нет.
- Жаль. Вы только одно это имели в виду?
- Так точно.
- А при чем тут самовольство, дисциплина? Были нарушения дисциплины?
- А как же, товарищ генерал! Вся группа возвращалась с боевого задания, а Степанов откололся, самовольно полетел в район Даниловки и... стал героем!
- Не самовольно, а с разрешения ведущего,- перебил Пищиков.- Ведущий ему даже дополнительно выделил пару Васильева, чтоб могли отбиться в случае, если "фоккеры" атакуют группу на посадке.
- С разрешения? - капитан Жук остановился и, немного помешкав, продолжал: - Что бы ни случилось у нас более или менее заметное, все Степанов да Степанов. Будто в полку нет других летчиков, которые заслуживают похвалы.
- Кого мы обошли? - насторожился Пищиков.
Капитан Жук вздохнул, однако не сказал ни слова.
Наступила неприятная пауза.
Дичковский отошел к окну и оттуда смотрел на Жука. Стал мысленно перебирать все, что знал про этого командира эскадрильи и его летчиков. И даже удивился, что ничего особенного не может вспомнить. Все делалось по приказу, по уставу. Ни больше, ни меньше. Значит, самый обыкновенный командир самой обыкновенной эскадрильи.
Чего же он хочет? Может, зависть? Но надо не завидовать, а показать себя в боях.
