– Хороший мой, – выдохнула она в этот рот.
Доктор владел ею, стараясь растянуть наслаждение, повинуясь нежной женской руке. Тело отзывалось ему, широкие бедра ее сжимали его ноги в такт движению и расходились, сжимали и расходились. Большая грудь ее качала его.
– Хороший мой, – снова выдохнула она ему в рот.
И этот ее выдох словно отрезвил его. Он ответил ей на поцелуй, языки их встретились в горячей телесной темноте.
Они целовались.
Рука ее гладила и успокаивала. Поняв, что мужчина готов долго наслаждаться ею, женщина отдалась ему целиком. Стон ожил в ее большой, колышущейся груди. И она позволила себе стать беспомощной. Грудь и бедра ее задрожали.
– Пахтай меня, хороший мой... – зашептала она в его щеку и обняла обеими руками.
Он плыл по ее телу, эта волна несла и несла, и казалось, конца этому не будет.
Но волна стала вдруг набирать силу, воздымаясь, он понял свою беспомощность, его тело задрожало в предвкушении. Рука ее снова легла на его ягодицы, и уже не нежно, а властно и сильно сжала, надавила, впиваясь пальцами. И ему показалось, что на этих пальцах надеты пять наперстков.
С рычанием он выплеснулся в эту волну.
Женщина застонала и вскрикнула под ним. Он лежал на ней, мучительно дыша ей в шею.
– Горячий... – прошептала она и погладила его по голове.
Отдышавшись, доктор заворочался, поднял голову.
– Сильный... – произнесла она.
Он сел на край кровати, посмотрел в темноте на мельничиху. Тело ее занимало всю кровать. Доктор положил ей руку на грудь. Она тут же накрыла его руку своими ладонями:
– Испейте водицы.
Доктор вспомнил про чашку, взял ее, жадно выпил всю воду. Луна выглянула из-за туч и пролила в окошко свой свет. Доктору стало виднее, он надел пенсне. Мельничиха лежала, закинув полные руки за голову. Доктор встал, нашарил в брюках портсигар со спичками, закурил, снова сел на край кровати.
– Не ожидал, что ты придешь, – произнес он хриплым голосом.
– А ведь хотел? – улыбнулась она.
– Хотел, – кивнул он как-то обреченно.
– И я хотела.
Они молча посмотрели друг на друга. Доктор курил, огонек папиросы отражался в его пенсне.
– Дайте-ка и мне покурить, – попросила она.
Он передал ей папиросу. Она затянулась, задержала дым и стала осторожно выпускать его. Доктор смотрел на нее. И вдруг понял, что ему совершенно не хочется с ней разговаривать.
– Вы безсупругий? – спросила она, возвращая ему папиросу.
– Заметно?
– Да.
Он почесал свою грудь:
– Мы расстались с женой три года назад.
