У твоей первой жены была своя теория. Есть бабники двух видов, говорила она. Те, которые любят женщин, и те, которые их ненавидят. Ты, по ее словам, принадлежал к первому виду. Она считала, что женщины скорее прощают бабников, относящихся к твоему виду, более склонны относиться к ним с пониманием и даже покровительственно. И если ты бабник именно такого вида, менее вероятно, что обиженная тобою женщина будет испытывать желание тебе отомстить.
Разумеется, говорила она, такому бабнику лучше быть человеком искусства или иметь какое-то другое возвышенное призвание.
Или быть чем-то вроде изгоя, живущего вне закона, подумала тогда я. Это привлекательнее всего.
ВОПРОС. От чего зависит, к какому виду относится бабник: к первому или ко второму?
ОТВЕТ. Разумеется, все дело в матери.
Но ты сделал одно предсказание: «Если я продолжу преподавать, раньше или позже это кончится плохо».
Я тоже этого боялась. Ты был одним из моих друзей, относящихся к типу Льюри: безрассудных, распутных мужчин, готовых рискнуть карьерой, средствами к существованию, своим браком — иными словами, всем. (Что касается вопроса почему они рискуют, если ставки столь высоки, то я могу объяснить это только одним: таковы мужчины.)
Сколько из всего этого известно твоей третьей жене? И есть ли ей вообще до этого дело?
Я понятия не имею, и у меня нет ни малейшего желания это выяснять.
Словно подслушав мои мысли, она говорит:
— Разрешите мне сказать вам, почему я хотела с вами поговорить. — От этих слов сердце почему-то начинает учащенно биться. — Это насчет пса.
— Насчет пса?
— Да. Я хотела спросить вас, не возьмете ли вы его.
— Возьму его?
— Да, не возьмете ли вы его к себе.
Ничего подобного я от нее не ожидала. Я чувствую облегчение и досаду — то и другое в равных долях.
— Я не могу этого сделать, — говорю я ей. — В моем многоквартирном доме не разрешают держать собак.
Она бросает на меня недоверчивый взгляд, затем спрашивает, говорила ли я об этом когда-нибудь тебе.
— Не знаю. Не помню.
Немного помолчав, она спрашивает меня, знаю ли я историю о том, как к тебе попал этот пес. По какой-то непонятной причине я качаю головой и даю ей возможность рассказать мне историю, которую я уже знаю. Когда ты решил оставить пса у себя, вы с ней крупно поругались. Такое красивое животное — и как она может не испытывать жалости к этому бедолаге, которого бросили на произвол судьбы? Но она не любит собак, никогда не любила, и этот пес — нет, он не плохой, он очень даже хороший, но он занимает слишком много места. Она сказала тебе, что отказывается брать на себя хоть какую-то часть ответственности за него — например, тогда, когда тебе будет надо уехать из города.
