По редколесью между двумя хуторами мы шагали больше часа, периодически, как только выходили на относительно открытый, всего лишь заросший кустарником участок, любуясь бледно-дымным столбом дыма над Врадиевкой, – бандитское гнездо догорало. Потом вышли на старую дорогу, а она привела нас к неширокой речке, через которую перекинули бревенчатый мост. Речка показалась мне как-то странно геометрически правильной – слишком прямое русло, слишком ровные, как по линейке, берега. Ерке подтвердил мое подозрение – это ирригационный канал, проложенный мелиораторами по периметру лесного массива. На середине моста торчал легкий немецкий танк – центральный пролет был сломан пополам. Надо полагать, что кто-то ушлый бревна подпилил или подорвал – уж очень красивый перелом вышел. И «двойка» тут же была расстреляна из пулемета – наши палили бронебойно-зажигательными патронами по верху башни, по моторному отсеку, где броня самая хлипкая, понаделав десятки дырок. А потом танчик долго и весело горел. Вон, уже ржавые потеки образовались – жженый металл боится дождя.
Мы перешли канал по краям моста, почти касаясь танка, и оказались на западном берегу. И тут же услыхали из-за сгоревших построек хутора спокойное:
– Стоять! Кто такие?
– Группа Осназа! – солидно прогудел Валуев. – Командованием Юго-Западного фронта нам поручено установить связь с подполковником Глейманом!
– У-у-у… – протянул невидимый дозорный. – Тут таких «связников» было… знаете, сколько?
– Таких, как мы, точно не было! – громко сказал я.
– Да ну?
– Лапти гну! Боец, немедленно проведите нас к своему командиру! От быстроты этого действия зависит ваша жизнь! И жизнь ваших товарищей!
– Ну вы и наглецы!
Двое красноармейцев все же вышли из-за деревьев. Самозарядные винтовки Токарева они держали очень грамотно – чуть что, откроют по нам огонь. И я готов был поспорить, что сейчас нас держат на прицеле не менее десятка бойцов. Среди которых один пулеметчик. Или два.
Молодцеватый молодой ефрейтор с пышным чубом, выпущенным из-под пилотки, насмешливо спросил:
– Вот прямо так и жизнь?
– Проведите меня к подполковнику Глейману, а не то он вам лично организует строгий выговор… с занесением в грудную клетку!
Тут вперед вышел Ерке и спокойно сказал:
– Это свои, Ваня!
Чубатый сразу как-то сдулся, но все-таки проворчал:
– А почему он в немецком кителе? Вон воротник виден из-под маскхалата!
– Ты не поверишь, ефрейтор, – сказал я насмешливо, – но вокруг сплошные немцы!
