Неудачный день. Мы нашли втроем лишь заржавленные ножницы и несколько черепков посуды.
Начало смеркаться. Откуда-то из глубины мертвых кварталов пришел зловещий, странный звук. То ли плач, то ли стон. «Не бойтесь, это сова», — сказал Алик. Но больше играть не хотелось.
Бабушки дома еще не было. Наверно, она осталась ночевать у знакомой старушки, чтобы не идти поздно через весь город. Не зажигая света, я стала торопливо раздеваться. Багровое, в черных тучах небо стояло неподвижно в окне. Было очень тихо. Завернувшись с головой в одеяло, я крепко зажмурила глаза.
Первый раз проснулась от какого-то звука. В потускневшем, но все еще красноватом свете заката в нашей маленькой комнате проступали две тени. Я узнала голос соседки. Ей отвечал незнакомый мужской шепот.
В наступающей темноте они сидели на отцовской кровати, чужие, с чужим мне шепотом и молчанием. Кто этот второй? Может, водитель? Он выпрыгнул из остановившегося танка на ночную улицу, ему надо передохнуть от бесконечной дороги. Вот соседка и позвала его в дом и теперь радуется, что не одна в такую ночь. За стеной включили громко радио.
Мы сидели с тобой
У уснувшей реки...
Слишком красивые слова, они ненужные, лишние, потому что ни к чему не подходят ни здесь, в доме, ни там, за окном. Голос томится и падает, падает в тоскливой духоте:
И тебе я тогда
Ничего не сказал...
Я боялась снова уснуть, чтобы не пропустить, когда соседка будет уходить. С этим чувством ожидания тревожной перемены незаметно забылась.
Не знаю, сколько времени прошло, как вдруг словно кто-то толкнул: вставай. Было уже совсем темно. Быстро и низко неслись рваные тучи, подсвеченные луной. В комнате, кроме меня, никого не было.
Похолодев от внезапного страха, я опустила ноги на пол и побежала к двери. Она не открывалась. Потянула ее изо всех сил — дверь была закрыта на ключ снаружи. В одно мгновение вся копившаяся с утра по капле тревога слилась и ударила в сердце. С криком летели черные совы. Грохотали железные гусеницы. Пустая тарелка в бабушкиной руке казалась мертвой. И вода, мутная, холодная, — откуда она? — перекатывалась через запрокинутое безжизненное лицо отца. Я увидела его перед собой отчетливо и ясно.
Прошедший день ожил и переполнил собой маленькую комнату с пустыми кроватями и голым сундуком. Я была заперта. Мне нечем стало отбиваться. Война никак не уходила, она не кончалась!.. Всем своим отчаянием ударилась я о закрытую дверь и закричала о спасении. Но звука не получилось. Дверь отталкивала и отталкивала меня назад, к окну.
