Как они спешили к вокзалу! Сонный ребенок казался тяжелым, несли его по очереди. Надо было добыть еще место в поезде. Ксении Романовне пришлось надеть повязку с красным крестом, собрать всю свою выдержку и твердость для разговора с военным комендантом:
— Вы должны мне помочь! Меня ждут больные. Я лечу ваших, немцев.
Только оказавшись в вагоне, перевели дух. В товарняк набились немецкие солдаты, грязные, гогочут. Нэля прижала к себе спящего Сашу. Только отъехали — бомбежка. Вагон опустел, а они и прятаться не побежали. Дождались, пока поезд дернулся, грохнув всеми сцеплениями, и неохотно двинулся дальше.
Но испытания на этом не закончились. Уже на ходу к ним заскочили двое из железнодорожной полиции. Вспыхнул фонарик. Ксения Романовна торопливо достала свои бумаги. На остановке немцы приказали следовать за ними.
Первой шла Нэля. Ксения Романовна еле поспевала, тяжело перешагивая через бесконечно и однообразно мелькавшие рельсы и шпалы. От усталости кружилась голова. Не было сил даже бояться. Мальчуган проснулся, но молчал. Видно, за месяц войны даже он привык терпеливо сносить превратности судьбы.
Остановились в конце длинного эшелона. Только тут немцы объяснили, что надо пересесть на другой поезд. Они открыли последний вагон, забросили туда их узелок и подождали, пока все трое не забрались следом. Потом задвинули дверь, оставив небольшую щель для воздуха.
Ксения Романовна почувствовала, что задыхается. Куда они попали? Чем доверху забит вагон и отчего это непереносимое зловоние?
Они боялись пошевелиться. Дочка попыталась открыть пошире дверь, но в темноте наткнулась на какой-то ящик, ударилась и испуганно отскочила. Это был гроб, а за ним громоздились еще и еще... Весь вагон забит мертвыми пассажирами. Кто они, догадаться нетрудно. Завоеватели. Отвоевались. Теперь их насобирали по русским полям и везут в Германию хоронить. Слышали уже о таких перевозках, а тут пришлось и самим убедиться.
— На первой же остановке сойдем, — сказала мать дочери. — Чем так ехать, лучше идти пешком.
Но поезд, как назло, развил скорость, унося их в черноту и неизвестность ночи. Они припали к узкой щели в проеме двери. Что там рядом с дорогой, далеко ли до знакомых мест? Но на земле ничего нельзя было рассмотреть: тьма, ни огонька. Лишь яркие августовские звезды смотрели спокойно с высоты небес.
И Ксении Романовне вдруг тоже стало спокойно. Ночь укрывала их и берегла. Мальчик тихо дышал, живой теплой тяжестью оттягивая руки. Выручили все-таки. А не решись они — что бы с ним было через неделю, через месяц?
