— У моей свекрови в доме было восемь детей. Осталось двое. Двое на фронте погибли, троих здесь положили. Мой сын шестой пошел...
Еще одна семейная статистика.
А мне первый урок. Как читать по лицам.
Мама верила людям, и ей отвечали тем же. Она обманулась в очень немногих. Иначе не было бы у нас ни этой встречи, ни других. Мы не смогли бы продвинуться ни на шаг вперед, не начнись для нас дорога с самого простого и трудного — доверия к незнакомым.
ЗАЛОЖНИК
Ксения Романовна хлопотала с чаем, искала по шкафчикам и полкам самое вкусное варенье из ягод своего сада и все не садилась, подходила, взглядывала молча на нас и снова бросалась за чем-то в глубину большой квартиры — не могла успокоиться. В домашней вязаной кофте, тяжело ступающая на больные ноги, с растрепавшимися волосами, она была похожа на большую встревоженную птицу. Темные глаза смотрели из-за сильно увеличивающих стекол очков с пронизывающей прямотой.
Глаза врача, всегда готовые к встрече с болью, страданием.
О том, что она была особенно дружна в военные годы с мамой, мы слышали от многих.
С горьких летних дней 1941 года Ксения Романовна волею обстоятельств и собственной доброй волей стала исполнять обязанности врача для жителей известного нам дачного поселка, станции, окрестных деревень. Единственный врач на всю округу. К ней бежали за помощью, когда горел в жару ребенок, когда опрокидывала человека нестерпимая боль... Не было ночи, чтобы не стучали в ее окно: «Помогите!» Ксения Романовна; помогала за всех специалистов — и педиатр, и терапевт, и стоматолог. А придется, так и хирург. Медицинское обслуживание населения не входило в расчеты оккупационных властей, они не собирались содержать поли-; клиники и больницы для местных жителей. Больным и слабым, по их планам, надлежало как можно скорее) умереть.
Ну а если кто-то на свой страх и риск принимал нуждающихся во врачебной помощи, на это смотрели как на частное предпринимательство. Пусть приспосабливаются к новым порядкам.
За работу пациенты расплачивались с доктором, если могли, продуктами. А чаще — добрым словом.
В памяти брата остался медпункт в одиноко стоящем на горе небольшом доме. Здесь они вначале с мамой жили, а потом часто бывали. Осталось отчетливо чувство: докторша с двумя дочками — почти родным, свои, близкие люди. А почему так, он объяснит не мог. Ну что могут объяснить несколько отрывочны картин, сохранившихся от того времени? Вот его везут куда-то ночью в товарном вагоне. Рядом Ксения Романовна и ее старшая дочка. Обе заботливые, добрые. Привезли к маме, она сильно обрадовалась, тормошила его сонного, не сразу уложила спать. Дом, куда они приехали, показался после тяжелой дороги теплым, безопасным. Утром он увидел во дворе белого кролика...
