Дневник обезьянки (1957-1982) | страница 60

, к Режине, а потом отправились в «Хилтон». Он был возбужден и невероятно притягателен. Я нервничала, но мне хотелось быть современной и свободной – и доказать, что я такая и есть.

Пигаль

«Хочу в бордель!» – заявила я после двух дюжин устриц и чрезмерного количества вина. Я не прикидывалась. Мне давно до смерти хотелось посмотреть, на что это похоже, и сейчас вроде бы настал подходящий, если можно так выразиться, момент. Мы велели таксисту пересечь небольшую спокойную улочку, по тротуарам которой неспешно фланировали дамы. Все это показалось мне слишком респектабельным. Если уж посещать клоаку, то надо выбирать самое дно, не так ли? Не двухзвездочный отель, а настоящую дыру; я же прямо сказала: наихудшее место из всех!

Десять минут спустя мы вышли на площади Пигаль и двинулись вперед по отвратительного вида улице. Сердце у меня колотилось – теория становилась практикой. Я шла в мини-юбке и сексуальных сапогах-ботфортах. «А ну, выцарапайте ей зенки», – крикнула одна сильно потасканная девица, и сейчас же с другого конца улицы ко мне направились ее четыре разъяренные товарки. Я мгновенно поняла, что означает слово «агрессия». Жуткий квартет был от нас в опасной близости, когда Люсьен[92] схватил меня за руку и потащил за собой в сквер, страшным голосом бормоча на ходу: «За что мне это?» Сбившиеся в небольшую кучку французы, минуту назад пытавшиеся впарить нам порнографические открытки, хохотали и притоптывали ногами. Они находили сцену забавной, но нам было не до смеха. Уже в такси Люсьен объяснил мне причину злобы проституток, намеревавшихся выцарапать мне «зенки», то есть глаза. Я привлекала к себе слишком много внимания, тогда как они считали эту территорию своей, так что неудивительно, что они так рассвирепели.

Мы проехали чуть дальше и обошли две другие улицы, но они показались мне недостаточно мерзкими, и час спустя мы вернулись на площадь Пигаль. Я тряслась от страха как осиновый лист. На сей раз нам удалось добраться до отеля – я выбрала самый грязный и обшарпанный – целыми и невредимыми. Видимо, четыре мои подружки в это время были заняты делом. Отель и правда был достоин звания самого злачного места на свете. Нам пришлось зайти в расположенный по соседству бар со стриптизом и выпить для храбрости по две рюмки коньяка. Отель, на первый взгляд, был самым обыкновенным – если бы не красная вывеска на фасаде, подтверждающая, что мы нашли то, что искали.

– Номер, – спокойным и уверенным голосом сказал Люсьен. Я стояла рядом и задыхалась от ужаса.