* * *
Нил был нашим соседом по Чейн-Гарденс, они жили в доме напротив. Летом я его почти не видела из-за густой листвы, но зимой, поскольку моя комната располагалась этажом выше, чем его, я изображала из себя балерину – с попугаем на плече. Мы с сестрой Линдой придумали шифр, которым сообщали друг другу, вышел он на балкон или нет. Если мы говорили: «Дождь идет», это означало, что он там. Однажды Линда сказала, что идет дождь, и я взяла альбом и пошла на берег Темзы, якобы для того, чтобы рисовать фонари. Вскоре он подошел ко мне. Я впервые услышала его голос – он говорил с новозеландским акцентом. Я обернулась и обнаружила, что у него под правым глазом большое родимое пятно и ему лет сорок. Когда я пошла к нему в первый раз, папа не возражал, потому что мог наблюдать за нами с балкона. Но он не мог видеть, что сразу за порогом Нил начал меня целовать. На следующий год Нил переехал. Он пригласил меня к себе. За ужином – мы ели рататуй – я слишком много выпила: намешала красное вино с виски. Он попытался на меня улечься; я сказала, что у меня «дела», а он возразил, что ничего страшного. Мне стало противно, и я убежала. Домой я вернулась очень поздно и не позвонила папе, как обещала. По лестнице я поднималась бесшумно, как воровка. Папа ждал меня на площадке: «Почему так поздно?» – «Извини». – «Извинения недостаточно». Я пошла к себе в комнату и проглотила весь свой запас аспирина, который давно собирала на всякий случай. Сестра заглянула ко мне в четыре утра, увидела, что я бледная как смерть, и позвала маму. Мне сделали промывание желудка. Мать отхлестала меня по щекам, и правильно сделала. С тех пор я терпеть не могу виски и в рот не беру рататуй.
* * *
Когда я стану старухой, лет сорока или около того, с сотней детей и всем прочим, возможно, мне будет немного больно читать написанное кем-то молодым. Когда я начну хромать, я, возможно, буду оплакивать свою юность и всхлипывать, вспоминая свою гибкость и свои идеалы. Понимая, что когда-нибудь эти дни настанут, я хочу высказаться на темы, имеющие всеобщий интерес.
Человек полетел в космос. Гагарин, Шепард и многие другие. Умерла Мэрилин Монро – ей было тридцать с небольшим. Несравненное и несчастное создание. Судя по всему, она покончила с собой. У нее в руках нашли пустые пузырьки из-под аспирина.
Любовь? Не знаю. Мне нравится Саймон, я обожаю Брафа, хотя не виделась с ним с прошлого года, но идеал для меня – это Клифф Ричард, я его люблю, и не только как поклонница. Если бы он мне предложил выйти за него замуж, я согласилась бы не раздумывая, но он никогда мне этого не предложит… Я правда его люблю, очень сильно люблю, больше всех на свете, с ним никто не сравнится, и я его люблю.
