— Прихожая… я сложила в кухне покупки на стол, открыла окно и растопила плиту… поднялась по лестнице на второй этаж… — тут глаза её открылись. — Погодите-ка, на лестнице пахло чем-то странным. Цветами и ещё чем-то тяжелым таким…
— Приятный запах?
— Был бы приятный, кабы не такой сильный. — Альма покачала головой. — Вот знаете, мессере Джованни, похоже на духи, которыми пользовался старый делла Кастракани. Амбра, мускус, что-то такое. Я тогда подумала, что сквозняком занесло из цветника, сосед наш больно уж редкие растения жалует, а сейчас вот думаю, благовония это были.
— Хорошо, синьора, пошли дальше, — кивнул Довертон.
Домоправительница снова зажмурилась и продолжила:
— В спальне господина нотариуса не было, я удивилась. Он обычно просыпался поздно… собственно, я его и будила, а я прихожу в половине девятого. Открываю окна, потом спускаюсь на кухню и варю кофе. Господин нотариус выпивает… выпивал чашечку, — тут Альма не удержалась и всхлипнула. — Ох, милостивая Ниала, неужели я больше никогда не увижу синьора Чивитали?
— Мы пока не знаем, что с ним произошло, — Джон погладил её по плечу. — Но узнаем, обещаю. Так что же вы увидели в спальне?
— Да в том-то и дело, что окна были открыты! Хозяин на ночь зашторивает наглухо, чтобы ни лучик света не попал в комнату, очень уж он беспокойно спит, а тут я вошла, а всё нараспашку! Постель не раскрыта, тапочки в углу брошены, халат на кровати…
— Раз окна были открыты, никакого запаха не чувствовалось?
— Нет, тут ничего такого не было. Только дымком откуда-то тянуло, ну, так это, я думаю, хлеб ставили по соседству. Так вот, я удивилась, конечно, но мало ли какие у господина нотариуса дела, может, понадобилось встать пораньше. Тапочки подобрала, на место поставила, халат в ванной комнате повесила и стала убираться. Вышла в коридор, начинаю-то я всегда с гостиной, а по дороге смотрю — дверь в кабинет приоткрыта! — Женщина немного успокоилась, и рассказ её полился свободнее. — Понимаете, мессере Джованни, хозяин, даже если куда на минуточку выходил, он кабинет всегда закрывал на обычный замок, а уж если надолго, так и магические запоры, и сигнализацию самую дорогую, всё включал. Потому что там хранится, как синьор Чивитали говорил, самое ценное, что может быть у семьи — её история.
— Вы имеете в виду книгу рода?
— Да, её. Вернее, их, у господина нотариуса хранились четыре книги — делла Кастракани, Гуэррани, Белладжио и Гуиниджи.
— Мне говорили только о трёх… — медленно проговорил Довертон.
