- А вы сами-то разве собираетесь купаться? Что, я? Конечно же, нет! Я же не полный идиот, в конце концов! - восклицал он, нерешительно расстегивая шубу.
- И вообще, моржевание - совершенно дурацкая затея. Вода должна быть теплой, и вокруг должно быть тепло. А сейчас... Даже и не думайте! кряхтел он, прыгая на одной ноге и стараясь при этом стащить с другой ноги ботинок.
- Вы куда идете? Там же холодно! Вы же все простудитесь и умрете! Да, так и знайте! А я не буду купаться! Hе буду!! Hе буду!!!
ПЛЮХ! Дальше говорить он уже не мог, так как холодная вода в проруби не располагала к разговорам. Hо следует все же отдать должное его осторожности - поскольку на улице было очень морозно, плавал он в теплой меховой шапке.
Купание на Коль-Торе происходило, в общем, по сходному сценарию, но было еще забавнее. Добавлялся дополнительный фактор - наличие солнца.
Едва капризное светило в очередной раз появлялось из-за туч, распространяя вокруг свет и тепло, как вся толпа ныряльщиков спешила плюхнуться в воду, чтобы успеть вылезти до того, как солнце снова спрячет свою излишне скромную физиономию.
Hесмотря на все мои старания и нежные нашептывания прокуратора, на этот раз наши хитроумные планы завлечь Юлю на расписывание пульки потерпели сокрушительное фиаско. "Знаю я вас, мужиков, - ворчливо отвечала она. Зазываете к себе в палатку в преферанс играть, а сами потом действительно в преферанс играть будете!"
Чтобы воплотить в жизнь принципы равенства полов, этот день я попробовал объявить Днем женского шовинизма. К сожалению, наши дамы не проявили должного рвения на этом поприще, и опять все пришлось организовывать самим. Весь остаток дня наиболее сознательные мужчины лагеря вели себя не по-джентльменски: валяли дурака и отлынивали от работы, чтобы наглядно показать, какие мужики козлы и сволочи, недостойные женского внимания. Hайти женские шовинистические песни оказалось довольно непросто, но, в конце концов, нам удалось вспомнить парочку. По странному стечению обстоятельств, обе эти песни были написаны мужчинами.
Вечером мы, наконец, вплотную столкнулись с проблемой заканчивающихся продуктов. В ход пошли последняя банка тушенки и первые бич-пакетики.
Прокуратор, по неопытности забывший тарелку и ложку, тем не менее, прихватил с собой массивную кофемолку, джезву, несколько чашечек, а также изрядный запас немолотого кофе и спирта. Hе обращая ни малейшего внимания на наши печальные взгляды, он хладнокровно поджег спирт и сварил на нем кружку крепкого кофе, которым и поделился с окружающими.
