В а л я. Ты серьезно едешь?
Г а н я. Серьезно. Ты видела море? Не в кино, а на самом деле?
В а л я. Видела, в Ялте.
Г а н я. Какое оно?
В а л я. Оно такое… Оно похоже на траву, если трава далеко и ее много… А иногда на туман. Ты серьезно едешь?
Г а н я. А что мне делать?! Ведь журнал-то сегодня в снеготаялку бросил я.
В а л я. Ты?
Г а н я. А Яшка узнал… рассказал директору, и отцу моему сказал, и меня завтра из школы выгонят — они уже все решили. А родители со всего дома на меня заявления пишут, что я их детей гублю. Я сегодня Ясика чуть не погубил в речке. А тут еще Каракаш, такой лохматый, бегает, сын Лидии Васильевны, бить меня хочет за мамашу. У нее сегодня из-за нас сердечный припадок был.
В а л я. Что же делать, Ганя? Надо отряд собрать, товарищей…
Г а н я. Товарищи меня защищать не будут. Я для них первый дезорганизатор, весь наш класс разложил…
В а л я. Надо папе сказать. Он сам к директору пойдет, к отцу твоему…
Г а н я. Улетит он сегодня. А завтра меня выгонят.
В а л я. Ну и пусть нас выгоняют вместе. Я без тебя не останусь!
Г а н я. Глупости! Мальчишество! Ты должна остаться, нагнать, что пропустила, в отряде проявить себя.. А после школы к моему старику забегай, покорми его, а я вам часто писать буду, деньги посылать. Ну, чего ты плачешь, глупая… Я уж все обдумал, ведь другого выхода нет.
В а л я. Ганя, тебе не холодно? Пойди пальто надень.
Г а н я. Нет, пусть старик спит.
В а л я. Ты к маме поедешь? Скажи правду.
Г а н я. Нет. Она далеко.
В а л я. Какая она? Высокая?
Г а н я. Средняя.
В а л я. Ты никогда о ней не говорил. У вас дома даже ее карточки нет. Она полная?
Г а н я. Нет.
В а л я. На тебя похожая?
Г а н я. Да что ты пристала!
В а л я. Нехорошая она. Бросила вас одних…
Г а н я. Врешь, она хорошая! Приезжал один человек, от нее привет привез. Молодец, сказал, у вас мамаша. Она у нас первая красавица, быстрая такая, деловитая… Она уж пятый год на севере живет. Начальником всех столовых была, от складов ключи имела, факторией заведовала, у местного населения меха скупала, а взамен керосин давала, ружья, патроны, всякие консервы…
В а л я. А почему она с вами не живет?
Г а н я. Разошлась она с нами. А пишет она красиво, ровно так. Почти каждый день пишет. К себе зовет, тоскует по мне…
В а л я. А деньги она вам посылает?
Г а н я. Зачем? Нам не надо — свои есть. Ведь она не знает, что отец болен, — я не пишу. У нас «все в порядке» — вот и весь разговор. «Я здесь учусь, приехать к тебе не могу, папа работает, здоров…»
