— Какие это, позвольте вас спросить, дела поважнее?
— А вот книги — не видите? У вас таких нет! Учился — на книги уходила вся стипендия.
— Книг у меня еще больше, а комнату свою мету каждый день и постель привожу в порядок прежде всего. Представляю себе, как вы приучаете к порядку своих учеников. И вы так живете!
— А что? Разве плохо?
— Никуда не годится!
— Ну вы это бросьте. Надо смотреть в корень: важно не то, что в комнате, а что в душе человека...
— А по-моему, одно говорит о другом.
— Ошибаетесь... И не в этом суть. У иного в комнате чистота, зато пустота в голове. Суть в том, чем человек Живет. Я например, допоздна читал Брюсова, а вы...
Женя не нашлась, что ответить, и пристально посмотрела в глаза хозяину, и хозяин ей понравился.
«Да, он лучше, чем кажется с первого взгляда», — подумала она.
Николай Рудаков на вопрос — какое имеет образование — писал в анкете «незаконченное высшее». Он ушел со второго курса института, так как пришлось помогать сестре и матери. Он любил литературу, писал стихи и читал их, свои и чужие, с глубоким проникновением. -Любимыми поэтами были Маяковский и Асеев, а также Валерий Брюсов и Тютчев. Последних читал, пожалуй, бoльшe, чем двух первых...
Женским чутьем Женя угадала за напускной серьезностью мальчишескую податливость и переменила тон.
— А я вам скажу: суть в том, что вам надо подвязывать лыжи и проводить нас до перевала. Чай мы у вас пить не будем, обед у вас, я уверена, невкусный. Ну, живо!..
Рудаков и Женя сразу же вырвались вперед и пошли рядом. Всю дорогу они говорили друг другу колкости, и если бы Лысиков слышал, он остался бы довольным: девушка, ради которой он сделал эту вылазку, явно «отшивала» соперника. Но, увы, это было не так: слова выражали одно, а глаза — другое,
— Вы не Обломов, а байбак, — говорила Женя. — Как только переступила ваш порог, так и решила: не тюфяк, а байбак. Хоть вы и читаете Маяковского. Забавно: байбак, читающий Маяковского.
— А вы мне напоминаете белку. Только та скачет по деревьям и грызет шишки, а вы — по тайге и грызете все, что попадется, даже не понюхав как следует.
— Ой, да я ж понюхала... Обещаю вам: к весне вы покроетесь плесенью с головы до ног.
Хотела того Женя или нет, но в следующий выходной Рудаков примчался к ней, чтобы продолжать разговор в том же духе.
— Здравствуйте, чистюлька! Верно, чисто! На столе ни одной книжки. Я так и знал. А теперь у любого колхозника на столе стопка книг... И заметьте: не библия, а различные справочники, учебники.
