Занятая своими мыслями, она плохо слушала, а Петр Игнатьевич говорил:
— Что собираем в тайге? Не только виноград: грибы, орехи, ягоду разную, лекарственные растения. Лес — тот же санаторий. Каких тут нет лекарств! В аптеке того не найдешь...
Они свернули с дорожки и стали подниматься в гору. В вершине ключа сделали передышку.
— Вот здесь и начинается наше царство, грибное, виноградное, всякое другое: лимонник, кишмиш, выше — кедрач, а еще выше — заманиха. Ну, конечно, зверь разный: изюбр, кабан, сохатый...
В это время рядом с ними послышался шорох, кто-то шел, не соблюдая никакой осторожности. Старый учитель встал на ноги, прикрыв свою спутницу.
— Кого-то несет нелегкая? Кабан или медведь? Теперь и они приходят на эти места кормиться...
— Не пугайтесь — свои.
К ним шел Лысиков и колол Женю глазами: «Была у жены или не была?» И решив, что жена ничего еще не знает, снова окатил девушку горячим похотливым взглядом.
— Со мной — не хотела, а со стариком пошла! — шепнул он, улучив минуту. — От старика, как от козла, — ни шерсти, ни молока...
... Когда, возвращаясь, они вошли в поселок, Женя сказала:
— Петр Игнатьевич, я зайду к вам завтра, сегодня мне надо к товарищу Лысикову, вернее — к его жене.
— Дело твое.
Лысиков, опешив, остановился. Женя пошла впереди и опередила хозяина на добрых сотню шагов. Когда он вошел в калитку, девушка уже держала на руках двоих его девочек и разговаривала с женой, а затем обратилась к детям:
— А вон и папа виноград несет! Скорей растите, в тайгу с ним будете ходить, а то он один боится, зовет с собою тетю...
— Какую тетю? — спросила жена.
— Да меня, только я предпочитаю с Петром Игнатьевичем. У вас он ненадежный..
Жена опустила руки.
— Каждую осень одно и то же. Когда ты, лысый черт, перебесишься?
Лысиков поставил ведра с виноградом, Женя поднесла к нему детей.
— Вот они, Яков Фомич, ваши виноградники. Посмотрите, какие милые. Возьмите, мне пора домой.
— Да нет, я вас не отпущу, поужинайте с нами да помогите мне пристыдить этого ловеласа. И такому доверили детей воспитывать?..
— Нет, я пойду!
— Ну, выпейте хоть стакан молока. У нас своя корова... — Женщина торопливо поставила на стол стакан и наполнила молоком. — У нас и хлеб свежий. Теплый еще. Вы с хлебом. Наливайте сами — кринка рядом.
Лысиков опустил на пол детей и вышел во двор.
* * *
Женя ждала зимы, ждала перемен. Она думала, что придет зима так же, как она приходила на родине:
Пришла, рассыпалась; клоками
