— Вам что, легче?
— Легче, легче… Вы бегите. Я за пультом постою.
— Большое спасибо! Я тогда побежала.
Она выскочила на палубу, как раз когда гасла последняя, носовая люстра левого борта.
Правый борт еще сверкал, и под ним море кипело и всплескивало от сотен выпрыгивающих сайр.
— Сколько будущих консервов! — встретил ее на баке тралмейстер.
— От и до! — подхватила Ирина и покосилась наверх, на мостик. Там на крыле высилась грузная фигура Ковынева.
С помощью тралмейстера она высунула с носа сейнера длинный деревянный шест — «выстрел», с конца которого свисал в воду стержень-электрод, подсоединенный к кабелю. Потом пробежала на корму. Там с таким же шестом наготове стоял спокойный Алексеич.
— Не боись, дочка, может, и получится…
Ирина похлопала его по плечу:
— Получится.
Погрузив кормовой электрод, она снова прошла вдоль всего правого борта к носу, сложила ладони рупором, крикнула на мостик:
— Владимир Константинович, вы у щита? Ток на электроды!
Ковынев обернулся, передал в рубку:
— Ток на электроды!
«Черт возьми! — подумала Ирина. — С палубы на мостик нет связи, орать приходится… Двадцатый век…»
— Сергеева, ток дан! — донесся сверху голос Ковынева.
— Лебедка, начинайте! — крикнула Ирина тралмейстеру.
Тот схватился за рукоятки, и умный механизм начал медленно поднимать с палубы толстую резиновую трубку с высовывающимся из ее отверстия латунным цветком с лепестками — положительным электродом.
Труба перегнулась через борт, и конец ее начал спускаться в тучу клубящейся сайры.
— Медленней! — Ирина тоже перегнулась через борт. — Не распугайте!..
«Хорошо, что Владимир Константиныч там, — лихорадочно думала Ирина. — Пожалуй, сайры полно, пора гасить правый…»
— Гасить правый борт! — крикнула она мостику и увидела, что весь правый борт облеплен любопытствующей командой. — Тралмейстер, направьте всех людей на прием сайры!
— Так-таки всех? — переспросил тралмейстер, останавливая лебедку.
— Всех! — крикнула Ирина и, увидев, что последние люстры гаснут, отдала решающую команду: — Насос включайте!
Красная лампа рубиновой звездой зажглась над отверстием опущенной в воду трубы, над цветком-электродом. С грохотом заработал установленный на палубе насос. Другой конец резиновой трубы зиял пустым, черным отверстием над деревянным лотком, уходящим в трюм.
Оттуда, из брюха корабля, из глубины трюма, смотрела вся команда…
Грохотал насос. Рыбы на лотке не было.
Ирина затылком чувствовала ковыневский взгляд с мостика.
