Рыбачки только успевали опускать в воду толстые капроновые лески с крючками и тотчас вытягивали вялых, желтовато-серых, почти не сопротивляющихся рыб. Две девушки с трудом волокли к общежитию доверху наполненный уловом деревянный ящик.
Рыбу здесь было легче наловить, чем донести.
У Людмилки и Путиловой, оказывается, имелся только один шнур-закидушка с гайкой вместо грузила и большим ржавым крючком.
— Ничего! — сказала Людмилка, вскарабкиваясь на первый камень. — Чур, ловить по очереди. Каждая по пятнадцать минут. Вчера мы с Танькой пятьдесят семь штук поймали за час! Сама считала.
Мая с Путиловой переместились на пустой бочке, ожидая своей очереди.
— Эту навагу сейчас не едят, — сказала вдруг Путилова. — Мне один знакомый пограничник объяснил: они ее зимой ловят. Зимой она вкусная, огурцом пахнет. А летом совсем не едят.
— Странно, — сказала Мая. — А как же твой моряк?
Путилова насупилась и стала чужой девицей с неприятными черными усиками.
«Собственно говоря, какое мне дело до личной жизни Тани Путиловой? Есть сколько угодно людей, которые могут целоваться с кем попало. Даже в твиндеках дальневосточных пароходов. Если сама так не можешь, ничего не значит. Может быть, это не они сумасшедшие, а ты…»
К ногам одна за другой шмякнулись две крупные наваги. Путилова даже не шевельнулась. Мая подобрала их и спрятала в Людмилкину хозяйственную сумку.
Людмилка кинула еще одну, а потом снова сразу две рыбины.
— Ого! — сказала Мая, подбирая рыбу. — Сколько она уже ловит?
Путилова глянула на часики:
— Твоя очередь через три минуты.
С дороги несколько раз требовательно просигналила какая-то машина.
Из окна кабины торчал красный Дусин беретик. Шофер призывно махала рукой.
— Сейчас приду, — сказала Мая Путиловой. — Держи сумку…
…Мая стояла у подножки самосвала, а Дуся, раскрыв дверцу и перегнувшись, шептала ей страшные глупости:
— Знаешь, что я тебе скажу? Я тебе вот что скажу: твоя-то Ирина скрутилась уже с этим типом, который с «Космонавта», борода такой. Да ты его знаешь! Я утром за гравием ездку делала — видела их. Двое, ушли туда вон, за мыс, вроде бы по рыбу.
— Да что ты говоришь, Дуся? — перебила Мая. — Мало ли тут бородатых людей!
— Он! Он! — оживилась Дуся. — И она в красной куртке, Ирина твоя. У меня глаз — ватерпас. Вот. А ты говоришь… Она хоть и инженер, а такая же, как все, небось еще на сейнере снюхались. Тьфу!..
— Что ты такое говоришь? Перестань сейчас же! Сейчас же!
— Да правда это! Жоркой его зовут, Георгием. Прежде на «Драконе» ходил.
