Духовой оркестр, присланный на проводы крайкомом комсомола, тут же, в темноте пакгауза, без конца играл мелодии популярных песен:
До свиданья, мама,
Не горюй, не грусти,
Пожелай мне
Доброго пути…
А судно все еще не подходило, все грузилось где-то в порту. Родители, пришедшие провожать дочерей, начали волноваться, бегать к начальнику порта.
Устав поглядывать в раскрытые ворота пакгауза, многие девушки уже начали доставать из чемоданчиков и авосек еду, приготовленную в дальнюю дорогу, и с аппетитом принялись уминать бутерброды. Оркестр постепенно смолк.
Лишь к началу первого ночи в воротах неожиданно показался и стал медленно наплывать, заслоняя портовые огни, черный силуэт высокого пароходного носа.
Это и был долгожданный «Кулу». Толпа девушек зашевелилась, многие вскинули на спины тяжелые рюкзаки, стали прощаться с родными.
Но судно еще полчаса нудно пришвартовывали к причалу, спускали неуклюжий двухмаршевый трап.
Представитель крайкома, с досадой обнаружив, что оркестр незаметно разошелся по домам, объявил посадку.
«Куда вы, девочки? На Курилы? — кричали снизу швартовщики в блестящих, промасленных робах торопливо взбегающим по трапу девушкам. — На Курилах пеленок нету!..»
А ледяной дождь сек прямо по глазам. И фонарь на причале со скрипом раскачивал отсыревшую ночь.
Где-то на рейде начала припадочно вскрикивать сирена.
«Там только медведи да нерпы!» — продолжали пугать промокшие швартовщики. И все же их грубые голоса были единственным теплом в этой тревожной ночи, начинающей неизвестную жизнь.
Потом на причал быстро въехали крытые грузовики, один за другим оттуда стали выскакивать и взбегать по трапу вооруженные матросы. Следом с песней подошла колонна солдат.
И лишь после погрузки солдат из здания морвокзала быстро привели прочих пассажиров… Их было немного. Геологи с теодолитом, толстая тетка с узлами и ящиками, какой-то бородатый парень, семья с плачущими детьми.
Но и потом «Кулу» почему-то все стоял у пустого причала. И Мая с Ириной, получив вслед за другими девушками у хмурой пароходной кастелянши причитающиеся постельные принадлежности, постелились на своих полках в твиндеке № 5 и, не дождавшись момента отплытия, уснули.
…Мая зябко натянула тесный капюшон синей синтетической куртки до самых бровей.
— Девушка, извините, можно поговорить о жизни?
Мая обернулась.
Худенький, невысокий солдат, примерно ее ровесник, стоял рядом, облокотясь о борт.
— Я давно уже стою здесь и наблюдаю за вами. Вы тоже любите романтику моря?
