Она сказала это нарочито небрежным голосом, чтоб не было так заметно, что и она перешла на «ты».
— Не повар, а шеф-повар, — подтвердил Георгий и серьезно добавил: — За последние три года пришлось научиться всему, что должен уметь мужчина.
— А именно?
— Вот, пожалуйста! — перебила разговор белокурая девушка с бутылкой рафинированного масла в руках.
Путилова стояла рядом, глядя на Георгия во все глаза.
— Бери, Маечка, лей побольше; пока дают. — Георгий передал бутылку Мае, а сам стал посыпать солью нарубленных кальмаров.
Мая полила сковородку маслом, вернула бутылку белокурой студентке:
— Спасибо.
— Может, вам тарелки нужны? — спросила Путилова у Георгия.
— Маечка, нужны нам тарелки?
— Да! Тарелок-то у нас еще нет.
— Вот видишь. В какой мы комнате? — осведомился Георгий.
— Во второй.
— Давайте тащите свои тарелки во вторую комнату, — повелительно сказал Георгий.
И девицы послушно пошли за тарелками.
— Очень уж хочется им с тобой познакомиться, — сказала Мая, отводя от глаза упрямо налезающий завиток.
Георгий засмеялся, вывалил кальмаров на сковородку.
— Чему же пришлось учиться? — вернулась Мая к прерванному разговору.
Она присела на поленницу дров. В кухне было тепло и уютно. Кальмары трещали, жарясь в кипящем масле. Георгий равномерно помешивал их огромным ножом.
— Всему, — ответил он задумчиво. — Сплавлять лес по рекам…
— Еще?
— Ездить на оленьей упряжке, на собаках, ходить на сейнерах к Аляске за окунем.
— К Аляске за окунем! — поразилась Мая. — А еще?
— Многому. Бить котиков на Командорах, варить отвар из хвои, чтоб не прихватило цингой, рубить избы…
— Ездить на собаках? Бить котиков на Командорах? А я думала, что все это давно уже кончилось.
— Я тоже так думал. — Георгий повернул к ней покрасневшее от жара, серьезное лицо. — Но здесь это еще, слава богу, осталось.
— Как у Джека Лондона?
— Ну, не так романтично… Хотя — как взглянуть. Если б не это, особенно сайровая путина, я бы, наверно, имел бледный видик… Ну ладно, кальмары вроде готовы, краб сварен, а спирт — вот он!
Георгий вытянул из бокового кармана куртки плоскую, чуть помятую алюминиевую флягу.
— Здесь же не пьют, сухой закон, — удивилась Мая.
— Все законы существуют, чтоб их нарушать, особенно сухой, — усмехнулся Георгий.
Он сунул флягу Мае, ухватил сковородку чьими-то тряпками.
— Ну, где твоя вторая комната? Не забудь вернуться за крабом.
И вот они уже сидели у столика в комнате. Мая — спиной к двери. Георгий — напротив, у окна. А Ирина, в шерстяной кофте и черных брюках, лежала на своей кровати поверх одеяла, положив ногу на ногу, курила «Лайку».
