Но та уже уставила готовыми баночками новый лоток — 15 баночек!
Мая посмотрела налево. Там, у такого же конвейера, закусив губу, работала усатая Путилова.
Встряхнув затекшими кистями рук, Мая снова принялась за работу. Только через час на ее лотке появилось 15 набитых сайрой баночек. Мая подняла лоток и торжественно понесла его к столу ОТК.
Там, перед молоденькой контролершей, стояли штабелем и другие лотки. Рабочий в замасленном комбинезоне переносил их на железный контейнер, чтоб вкатить его в печь, на бланшировку. Контролерша бросила взгляд на Маин лоток, на Маю, улыбнулась, сверкнув золотыми зубами.
— Так норму не выполните, новенькая! Розочкой нужно укладывать, а это — брак! — и перевернула все баночки, одну за другой, вываливая их содержимое на такой же лоток.
И пока Мая возвращалась со своей горой рыбы к рабочему месту, ее обогнала заплаканная Путилова, которая тоже тащила на лотке вывернутую сайру.
Мая поставила лоток на рабочий стол, взяла пустую баночку.
Она ставила в центр баночки особенно толстый кусок, потом, придерживая его, укладывала вокруг остальные. Получалось подобие «розочки».
Получалось плохо. И она злилась на себя, на свои маленькие, неловкие руки. И еще на то, что во второй половине двадцатого века рыбу укладывают руками. Консервных баночек миллионы. В них миллиарды кусочков рыбы. Сколько же нужно движений руки человеческой, чтобы набить всеми кусочками все баночки? Глупый труд. Чисто механический. И в конце концов, жалко тратить свои девятнадцать лет, даже месяц из них, даже день на такой глупый труд. Теперь ясно, почему платят столько денег. Кто согласится плыть буквально на край света, чтоб восемь часов подряд видеть перед собой кусочки колючей рыбы и баночки и заниматься, по сути дела, простым перемещением в пространстве этих несчастных кусочков — с конвейера в баночку…
Мая работала и, хмурясь, думала о китах, плавающих вокруг в океане, о симпатичном бородатом рыбаке, который помог снести с трапа чемодан и сразу куда-то пропал.
И вот она снова стояла у стола ОТК. На этот раз наметанный глаз приемщицы уловил, что Мая добавляла в консервы для полного веса те маленькие кусочки, что скатывались с конвейера в желоб с раствором.
— Так вы ничего не заработаете, новенькая! Нестандартные кусочки класть в банки не полагается. Это брак, — сверкнув золотом коронок, она аккуратно вывернула содержимое семи баночек обратно на лоток, — остальные ничего, можно будет принять!
