Мая открыла дверь надстройки, вошла в длинный, слабо освещенный коридор. Справа и слева находились классные каюты. Двери их были закрыты. Мая быстро шла вперед и вперед, дергая наудачу ручки дверей. Но все каюты были заперты и, как видно, пусты.
Вдруг где-то впереди ей послышались звуки музыки.
Мая пошла еще быстрей, свернула чуть правее, с разгона спустилась по ковровой лесенке в раскрытую дверь большого, уютного помещения и остановилась.
Это был салон. С низкими столиками для журналов, газет и шахмат. С большим белым концертным роялем.
За роялем, спиной к Мае, сидел Георгий.
Вещь, которую он играл, была очень знакома. Просто ее часто передавали по радио. И Мая даже вспомнила, что это Чайковский. То ли из «Времен года», то ли из «Детского альбома». Грустная, чистая музыка… Ее бы исполнять аккуратной девочке из музыкальной школы, а не этому бородачу в грубом ватнике, с мятой морской фуражкой.
Мая тихо шагнула к роялю.
— Ну, в чем дело?! — Не доиграв пьески, Георгий резко повернулся, захлопнул крышку рояля, лающим голосом крикнул: — Что вам здесь нужно?!
— Я так просто… Георгий, извините, вы книжку мне обещали… Как вас найти?
«Что я говорю? — думала она в это время. — Ведь он чуть не плачет, кажется. Ему стыдно, что я поймала его здесь, у рояля. У человека какое-то горе. А я глупости говорю. Ой, Майка, Майка…»
Георгий улыбнулся. Встал, поднял с ковра вещмешок.
— Чего ж вы стоите? — Он закинул мешок за плечи. — Идем. Приехали.
…«Кулу» уже стоял у пирса. Трап был спущен. Высадка шла полным ходом.
С другой стороны пирса на густо стоящих сейнерах и сейнерочках борта трещали от прихлынувших рыбаков. Еще бы! С парохода на причал одна за другой спускались пассажирки, каких этот остров не видел от сотворения мира.
Девушки, девушки, девушки… В брюках, в шароварах, в кедах, в сапогах, в сапожках, в модных туфельках, в куртках с капюшонами, в пальто, в ватниках, в нейлоновых плащах, с рюкзаками, чемоданами, сумками «Аэрофлота»…
— А-ах! — дружно ахали сейнера при виде очередной красавицы.
— О-ох! — охнули они при виде четырех подружек, спускающихся гуськом.
Одна из них, девушка с двумя короткими косичками, сделала приветственный знак ручкой, как знаменитая киноактриса, и едва не свалилась с трапа. Раздался хохот.
Но тут же смолк. В почтительной, почти благоговейной тишине прошла вниз по трапу Ирина…
— Шик модерн! — несмело выкрикнул один из рыбаков.
На него цыкнули.
Но не только рыбаки дивились приезжим. На берегу, в самом начале пирса, собралась толпа, состоящая из одних только женщин.
