Приветствовал он меня так, словно только и жил в ожидании этой минуты, но и с должным почтением к человеку, с которым ему еще только предстояло познакомиться.
– Превосходно, сэр Ричард! Как славно, что вы пришли. В нашем распоряжении столик у камина. Надеюсь, вы голодны? Сегодня утром во время поездки я дьявольски промерз и просто умираю от голода!
Я без колебаний принял приглашение, и могу сказать: еще никогда не ел с таким удовольствием. Сославшись на холод, он угостил меня бургундским, затем я выпил бокал «Бристольского крема»[21], которым славился клуб, но сам он пил только воду. Кроме нас в зале находились всего четыре человека. Здороваясь, каждого из них Медина назвал по имени, и эти матерые любители охоты, в свою очередь, выразили радость, но не подошли и не попытались заговорить с ним. Было в этом человеке нечто дружелюбное и одновременно надменное, этакая простодушная, но глубокая отстраненность.
Помню, наш разговор начался с ружей. В свое время в Индии я немало времени провел, охотясь на крупную дичь, и моментально понял, что этот человек любит охоту всей душой. Я не услышал от него ни одного хвастливого слова, но по отдельным его замечаниям пришел к выводу, что он истинный знаток. Мы обсудили новый калибр «двести сорок», имеющий поразительную убойную мощь, и я заметил, что мне не случалось опробовать его на звере крупнее шотландского оленя.
– В былые времена такое ружье было бы для меня истинным подарком небес! Помнится, на реке Пунгве[22] я чуть спину не сломал, таская на себе «пятисотый экспресс»[23].
– Былые времена! – сочувственно улыбнулся он. – У всех тогда были «пятисотые», и никто уже не захочет к ним возвращаться. Порой и меня тянет взбунтоваться и снова отправиться в какие-нибудь дикие места. Я еще слишком молод, чтобы вести оседлую жизнь. А вы, сэр Ричард? Вам не случается жалеть, что эта жуткая война закончилась?
– Нет. Я уже достиг того возраста, когда суставы начинают терять подвижность. Я пустил корни в Котсуолдсе. Я, разумеется, надеюсь, что мне еще удастся хорошенько поохотиться, но не жду новых войн. Думаю, всевышний уготовил мне стезю землепашца.
Медина рассмеялся.
– Хотел бы я знать, какую стезю он уготовил мне! Наверно, что-то связанное с политикой.
– Ну почему? – пожал я плечами. – У вас, как говорят все вокруг, целая дюжина разнообразных талантов. Это у меня всего один, и именно его я собираюсь зарыть в землю.
Я шутил и одновременно пытался понять: на какую помощь с его стороны можно рассчитывать. Медина, вопреки ожиданиям, мне нравился, но пока я не обнаружил никаких проявлений его знаменитого ума. Всего лишь славный парень, если угодно – еще один Том Гринслейд.
