– У, у. М, м. – это я хотела ей сказать, что некоторым, сколько ни дай, все мало будет, но Танька меня поняла по-своему.
– У, гадюка, извиваться снова начала! Не бесись, не удалось тебе у меня этого мужика отбить. Вовремя я твои взгляды на него заметила, и пресекла шашни тоже вовремя.
Я округлила глаза от неожиданности. Что она имела в виду? Но потом решила голову понапрасну не ломать, она у меня и так жутко болела, да и тема ее возлюбленного для меня никогда не стояла. Что эта, дурища, вообще, себе придумала?
– Не то, что с Петровым получилось.
Про Сашку Петрова я бы послушала, но только не в таком положении. Все же, в настоящий момент, моя нагота, заневоленное положение и следы насилия на лице и теле волновали меня значительно больше, чем история про друга детства. Хоть бы и узнала, что новое. Поэтому только вздохнула и отвернула от Таньки голову. Не интересно, мол.
– Ага! Глаза отводишь! Знает кошка, чье мясо съела. Тебе же было известно, что он со мной спал. Не старайся делать вид, что была в неведении. Об этом многие знали, что мы с ним начали встречаться, как только школу закончили. Но ты, зараза такая, изображала святое неведение. Эти твои разговоры с ним о музыке, о поэзии, о… тьфу! Я-то знала, цель у тебя была одна, отбить его у меня. И тебе это удалось. Только не вышло у вас ничего. На одном возвышенном трепе отношения с мужиком не строятся. Вышло как с собакой, лежащей на сене. Не получилось у тебя его съесть!
Надо же, как я ошибалась когда-то. И, похоже, не только в случае с Петровом. Когда же мы с Татьяной стали такими чужими?
– А с Николаем у нас все ладно будет. Он меня любит. То, что вчера вышло, не считается. Просто, он выпил лишнее.
Я снова повернула к ней голову, пытаясь взглядом дать понять, что она сама не знала, что делала. Мыслимое ли дело связываться с бандитом, с уголовником…
– Не сверкай глазами. Тут ты бессильна. Его любовь ко мне крепка и прошла испытания. Но я пожалела, что обратилась к тебе тогда, той ночью. Помнишь, позвонила тебе из каталажки? Может, и так все обошлось бы. Да, я занервничала, вот и вспомнила о тебе. Суриков потом рвал и метал, только сделать уже ничего было нельзя.
Как было не помнить? Если бы не тот звонок, жила бы я себе спокойно, писала бы в тиши и уюте свои детективы, а не лежала бы вся избитая на грязном и рваном матрасе в жалкой каморке.
– Мне действительно хотелось надежного алиби. Кто, как не ты, мог мне его обеспечить?! Опять же, и друг у тебя есть среди ментов… Твой Вовка там, в сыскном, далеко не последний человек. А зная его отношение к тебе, легко было предположить, что… все будет как надо, одним словом.
