– Жива?! Слава богу! Ты совсем сдурел стрелять из такого положения и в такой темноте? – это орал в сильнейшем возбуждении Кондратьев, склонившись надо мной и тряся за плечо, чтобы могла прийти в себя от шока.
Я совсем было очухалась, но увидев в его руке пистолет, в тот момент оказавшийся недалеко от моего лица, снова немного поплыла. И тут грянули еще два выстрела. От неожиданности мы оба, я и Вовка, вздрогнули, потом на секунду замерли, а дальше нам срочно понадобилось узнать, что происходит.
– Мать твою… Ты совсем… Что себе… выдумал?!
Если до того момента Суриков, возможно, и был только ранен, пусть, тяжело, то теперь, с тремя дырками в теле, это было вряд ли. Так поняла, что Самойлов поставил точку на всех сомнениях, особенно сделав последний, контрольный выстрел, в голову. Я все это видеть не могла: и сама не стремилась, и мужчины плотно сгрудились над поверженным врагом. Но слышала достаточно, чтобы четко все представить.
– Нет! Ты не художник! Какой ты… «живописец»?! Где так… стрелять… научился? Детка, ты с кем связалась, можешь сказать?!
– Угомонись, офицер.
Я даже вздрогнула, не помню в который раз за этот вечер, когда услышала голос Алексея. Странный он был, а интонация… Нет, мне и самой тогда подумалось и, не скрою, со страхом: «с кем меня свела судьба?»
– Ты понял, что сделал? Ты закон нарушил, урод!
– Я спас свою женщину. Пока ты снова примерялся и все взвешивал…
– Да, надо было все продумать. Как иначе? Результат был бы тем же. В смысле, Галка была бы спасена. Это точно. Только действовать собирался иначе. По закону все надо!
– Не спорю. Но так вышло. Не мог я больше ею рисковать…
– А в темноте стрелять, мог?! Не думал, что в нее попал бы?
– Это нет, это вряд ли. Можешь не сомневаться. Я все взвесил. Клянусь.
– Тогда зачем надо было этого добивать?! Она же уже была в безопасности.
– Десять минут назад тоже… была в безопасности. Я точно так думал, когда отвернулся от вас и пошел к машине. А что вышло? Между прочим, ты ближе к ней был, совсем рядом стоял, когда этот ее схватил.
– Да, я…
– Короче, офицер, давай думать, что дальше делать станем.
– Уверен, у тебя, художник, уже есть план действий.
– Точно. Звони своим и скажи, что бандит от тебя ушел.
– В своем уме?!
– Абсолютно. Ты звони, а я пошел искать лопату.
– Что ее искать, она за углом стоит.
Это уже я обрела возможность снова говорить. Услышав меня, Кондратьев удивился моим словам и повернулся в мою сторону.
– Вы, что, сговорились? Когда успели?
