– Полегче! С перерезанным горлом она ему не нужна, – проговорил Кондратьев, и его слова, а так же интонация, мне совсем не понравились.
– Хватит трепаться! И дергаться тоже перестали! Ты! Деньги от себя отодвинул! Стоп! Никто не наклоняется, ногой, ногой отодвинь от себя мои деньги. Хорошо. Руки подняли! Оба.
– Считай, они уже твои. Женщину мою отпустил!
– Командовать привык? Сейчас у тебя не получится. Сейчас все козыри у меня. А, что, не нравится?! Не все коту… масленица. Придется поджать хвост, засунуть себе в задницу гонор и делать так, как я скажу. Быстро! Отошли оба вправо! Дали дорогу к машине… мне и «моей» бабе! А мы с ней прокатимся… Нет, ну, и фортануло же мне сегодня! При деньгах остался, надоевшую бабу поменял на новую, а в придачу еще и тачкой крутой обзавелся. Красота, мать вашу… Отошли, сказал! Оглохли?!
Специально или нет, не знала и знать не могла, но бандит сделал мне новый порез, из которого кровь полилась сильнее. Я это почувствовала моментально, а еще и то, что ноги мои сделались почти совсем ватными.
– Не дури, Суриков, – попытался его вразумить Володька. – Я вызвал своих, они вот-вот будут здесь. Если поедешь на машине, а дорога здесь одна, точно их встретишь. Оставь девушку. Бери деньги. Мы не станем тебя пока преследовать. Ты успеешь уйти.
– Заткнись! Я уже все сказал. Меняемся местами. Вы двое вправо. Что оглохли? Вправо, я сказал! Освободили дорогу! Хорэ! Стоять теперь!
Он подтянул мое обвисшее тело повыше и почти потащил, так как ноги только чуть касались земли. Теперь мы с ним были ближе к машине и стояли в темноте. А это значило, что шансов остаться с друзьями у меня стало меньше.
– Ключи бросил! Без спешки, Художник! И бросай сверху на сумку. Чтобы я их не искал. Вдруг, случайно на горло ей нажму не в том месте! Уяснил, умник? Ну, кидай, давай. Молодец. А кричал «моя, моя»! Вот, и нет! Мне тоже ее попробовать захотелось. Еще там, в квартире. И здесь… Очень мне интересно стало, что ты в ней нашел. Особенно теперь. Особенно, когда понял, с кем дело имею, с каким богатым и ушлым фруктом. Ха, ха! Художник!.. И все было налажено, только вы двое не вовремя заявились. Но, все уладится, это дело поправимо, и оно теперь в моих руках. Ха!
Так получилось, что это был его последний смех. Машину он заводил в очень неудобной позе, потому что вынужден был еще держать и меня, прикрываясь моим телом. А как только двигатель заработал, и он отпихнул меня в сторону пассажирского сиденья, раздался просто оглушительный выстрел.
