. Отчего он даже фыркнул.
— Другое дело!
— Доволен? — огрызнулся Олдридж.
«Даже близко нет, но однажды я все-таки до нее доберусь».
— Пойдет, — согласился Мигель.
Олдридж в ярости уселся обратно.
— Пойдет? Серьезно? Ты хоть представляешь, сколько раз я приседал с двумя копиями «Анатомии Грея», чтобы так выглядеть?
— «Анатомия Грея»? — переспросил Мигель.
— Она тяжелая, — ответил Олдридж. — И удобная.
— Да пофиг. Я признаю, что у тебя фантастическая задница, слепленная по учебнику, если ты пересмотришь свое мнение о моих навыках минета.
— Так вот оно что? Шантаж? — что-то в серых глазах Олдриджа изменилось, и они потемнели. Док наклонился ближе к Мигелю. — Ты очень-очень плохой мальчик.
Должно было прозвучать глупо, но это не так.
— Не такой уж и плохой, — возмутился Мигель. — Может слегка непослушный.
— И что мне с тобой делать? — Олдридж зарычал.
— Поцелуй меня.
«Коснись меня, возьми, трахни, оставь рядом»
Мигель передернулся под тяжелым взглядом Олдриджа, казалось, обладавшим собственной гравитацией.
— Пожалуйста, Профессор. Поцелуй меня, и обещаю вести себя хорошо.
Глава 23
Олдридж выходит за рамки обычного секса
Суббота, 14 декабря.
Постель Олдриджа.
Эванстон, штат Иллинойс.
— Пожалуйста, Профессор. Поцелуй меня, и я обещаю вести себя хорошо.
Откровенно искренние слова Мигеля тяжело отозвались в душе Олдриджа. Если кто и заслуживал наказания, то точно не Мигель. Скорее именно Олдридж, потому что в очередной раз все испортил. Но Мигель, как оказалось, очень легко его простил. Но парень не сможет вечно прощать Олдриджа. Ни у кого нет столько терпения.
Олдридж глубоко вдохнул и, медленно выпуская воздух, постарался сосредоточиться, учитывая, что находился абсолютно голым в постели с красивым мальчиком, который вопреки здравому смыслу хотел его, и более того хотел ему угодить.
Олдридж мечтал доставить Мигелю удовольствие, но то, чего просил парень, было не просто сексом и даже не какой-то конкретной его разновидностью. Мигель просил, чтобы Олдридж занялся с ним любовью. Вот к чему все сводилось. Нечто большее, чем простой контакт тел ради физического удовольствия. Одна только эта мысль пугала, но намного меньше, чем очень реальная возможность, что Мигель исчерпает запас своего терпения и просто уйдет. И Олдридж останется один. Снова.
Олдридж первым укажет на себя пальцем, когда зайдет вопрос о трудностях в коммуникации с людьми. Они, по мнению Олдриджа, по большей части раздражали и выматывали. Но Мигель отличался, и, несмотря на ощущение, что ему было бы намного лучше без присутствия Олдриджа в жизни, обратное даже отдаленно правду не напоминало.
