нам вернули не за спасибо. И если еще отдадут Трансильванию или хотя бы ее часть, то и за это предстоит расплачиваться. А уж коли мы ввяжемся в войну, коммунистам не поздоровится. Советую вам не забывать об этом. Подумайте о жене и сыне. Вы меня понимаете?
— Конечно, — сказал Зала.
Зоннтаг оказался прав. За Северную и Южную Венгрию, Закарпатье и Трансильванию пришлось выплатить немалую дань. И не только пшеницей, продовольствием, сырьем, но и людьми. Как только в сорок первом немецкие войска вторглись на советскую территорию и двинулись к Москве, Ленинграду и Кавказу, по всей Венгрии началась мобилизация — и вскоре венгерские солдаты тоже перешли Советскую границу. В Бодайке многие с ликованием встретили победные реляции с фронтов, открыто выражая симпатии к Гитлеру, но надеялись, что им самим участвовать в этой схватке не придется. Их, мол, оставят дома, и станут они себе спокойно пахать, сеять, снимать урожай, а излишки, естественно, продавать по хорошей цене, да еще на этом и обогатятся. Однако у войны своя логика. И полетели в Бодайк повестки, и пришлось им отправляться в далекие города, а оттуда в составе воинских формирований — на фронт. Бауэру и его компании удалось завербовать среди молодежи изрядное количество добровольцев в дивизию СС «Ваффен». В числе первых призвали в армию и учителя Богара. Он был лейтенантом запаса танковых войск, а фронт нуждался в кадровых офицерах.
Получил повестку и Жигмонд Балла, числившийся прапорщиком. Ирма пришла в отчаяние. Боже милостивый, что же будет с хозяйством, если мужа заберут в армию?! И с какой стати именно его, разве недостаточно он уже наломался на военной службе, почему его не оставят в покое? Она не желает, чтобы Жигу забирали. Пусть на фронт отправляется Бауэр со своей бандой. Ирме исполнился тридцать один год, с возрастом она стала еще красивей и привлекательней, и неудивительно, что Жига с тяжелым сердцем думал о предстоящей разлуке. Ирма, поразмыслив, отправилась к Палу Зоннтагу. Только он мог ей помочь: депутат парламента имеет обширные связи в Министерстве обороны. Зоннтаг немедленно принял молодую женщину, провел ее в свой кабинет, откуда открывалась изумительная панорама старинного парка. В приятной прохладе уютной комнаты каким-то невообразимо далеким и нереальным казалось пекло бурного лета. Сорокатрехлетний мужчина долго разглядывал прекрасную молодую женщину. На Ирме было легкое летнее платье с цветными узорами, тонкая материя облегала упругую грудь. «До чего стройна! — мелькнуло в голове у Зоннтага. — Двумя ладонями можно обхватить талию».
