— Действительно, тип мерзкий, — согласился с другом Имре. — Шакал самый настоящий. Ничего, мы его как-нибудь подстережем и темную устроим.
Зала внезапно зашелся в кашле, на лбу от натуги даже пот выступил.
— Почему вы не пойдете к врачу? — спросил Имре, с жалостью глядя на его страдания.
Наконец Зала откашлялся. Держа трубку в руке, словно птенца, он о чем-то глубоко задумался. Собственно говоря, почему он не идет к врачу? Он хотел было ответить, но жена его опередила:
— Я все время ему об этом твержу. С утра до вечера. Умоляю его к врачу обратиться, а он все тянет. Все мои слова — как об стенку горох.
— Да не болен я, — возразил Зала, — просто мне к свободе надо привыкнуть. Я простыл насквозь. Долго в сырой одиночке сидел. А сейчас я хоть и не в тюрьме, но ноги у меня по-прежнему связаны. А конец веревки — в руках у Форбата. Я и сейчас в заключении. Отмечаться хожу, из Бодайка уехать не имею права, на людях появиться не смею. Хотя мне не очень-то и хочется, но все-таки. За каждым моим шагом следят. Вот моя болезнь. А кашель — ерунда.
Имре с состраданием глядел на измученного человека; ему казалось, он слышит своего отца.
Над головами у них шелестели листья, которые колыхал слабый южный ветерок. Было жарко. Михай Зала прислушался к шелесту листьев и, словно вняв голосу свыше, пророчески изрек:
— Не может такое долго продолжаться. Это я вам точно говорю. Свобода наша не за горами. Вы-то уж точно будете свободными, ребятки!
Имре удивленно смотрел на Залу. Они будут свободными? Но разве сейчас они не свободны? Они ведь все утро бродили с Миклошем повсюду, и никто им не запрещал. Он мог курить, когда хотел. А будь у него деньги, мог бы и в корчму сходить, и с девушками потанцевать. Разве это не свобода? Или дядя Михай имеет в виду что-то другое?
— А разве мы не свободны? — спросил он. — Нам же не надо отмечаться у фельдфебеля Форбата. Идем куда вздумается, делаем что хотим.
Зала выколотил пепел из трубки.
— Верно, — наконец произнес он, усмехнувшись, — вы можете пойти в лес, на озеро, на луг. Это правда. Но скажи-ка, Имре, сынок, хотел бы ты дальше учиться? Хотел бы стать по-настоящему образованным человеком?
Мальчик угрюмо молчал, уставившись куда-то в пространство.
— Ну, что же ты молчишь?
Мальчик поднял голову:
— Хотел бы.
— Тогда почему же ты не учишься дальше, чтобы получить хорошее образование?
Имре пожал плечами.
— Потому что это невозможно, — сказал он. — Тетка Ирма мне не позволяет. — Подумав несколько секунд, добавил: — Были бы живы отец с матерью, я бы учился.
