— Быстрее! К яхте! — крикнула Канна, указывая на единственную в гавани яхту начальник тюрьмы под названием «Большая Мама». На счет большой я даже спорить не буду, но вот мама? У этого Халфлинга очень больная фантазия. Как и у всех представителей этой расы.
— Канна, Биска, вы обе идёте во внутрь и готовите её к отлёту. Дрейвен, Сид, ставите заградительный огонь из пулемётов роботов и, по возможности, прицельный огонь по укреплённой пехоте противника. Всё ясно?
— А ты чем в это время займёшься? — немного злобно спросил Дрейвен, возясь с пулемётом, а враги тем временем начали какую-никакую, но всё же пальбу.
— Прикрываю ваши тушки, выкашивая основную боевую единицу противника- охранников, — усевшись по удобнее и крепко закрепив пулемёты на телах роботов мы начал постановку заградительного огня. Получалось довольно неплохо, во всяком случае двоих в тяжело бронированных МБК мы затормозить сумели. Но вскоре пулемёт Дрейвена затих, мне на плечо мягко легла рука.
— Отходим, — коротко сказал Костя и вручил мне автомат. Вместе мы начали медленно отходить, прикрывая друг друга до тех пор, пока оба не оказались на борту «Большой Мамы» и задраив шлюзы не ушли за пределы Фибрала.
— Вот это побег… — восторженно сказала сидевшая за панелью управления Биска, когда я вошёл в кокпит.
— Да… такое не часто увидишь… — внезапно яхту тряхануло и бортовой компьютер истошно завопил
— Внимание! Не предвиденное отделение спасательной капсулы номер семь! Внимание…
— Что это было? — спросил я.
— Он сбежал! Пацан угнал капсулу и сбежал! — ответил на мой вопрос вбежавший в рулевую Дрейвен. Да кто же он такой?!
Глава №…(ответвление сюжета)
Сигналы о начале урока во всех учебных заведениях нашего города разные: например, в девятой гимназии — это мелодичное пение птиц, в шестом лицее мелодия ксилофона. А у нас это старый трещащий звонок, прямиком из XX века. Но сигнал есть сигнал, и он означает, что начался шестой, крайний на сегодняшний день, урок Начальной Военно-Космической Подготовки. Не теряя времени мы, всем классом, вывалились за порог кабинета и спешно построились в две шеренги. За поворотом послышалось лязганье самых дешёвых авто протезов. Все моментально замерли и замолкли. Через несколько секунд в рекреацию, где мы стояли, вошёл наш преподаватель. Он медленно и чинно прошёлся вдоль строя до середины, затем остановился, и коротко, почти не заметно, кивнул мне. Это было своеобразной отмашкой, разрешением к совершению действия.
