— Молодой человек, — обратилась к нему старуха, — давайте-ка поговорим о ваших снах.
— Что вы хотите узнать? — спросил он.
— Сны тебе снятся каждую ночь?
— Не всегда такие, что стоит запоминать. Я мог бы припомнить каждый свой сон. Большую часть их можно забыть, но другие нет.
— А как ты их различаешь?
— Я просто знаю.
Старуха глянула на Джессику, потом снова на Пола:
— Что тебе снилось вчера? Этот сон стоило запомнить?
— Да, — Пол закрыл глаза. — Мне снилась пещера, очень большая… и вода… и худенькая большеглазая девушка. В глазах ее сплошь синева, белков нет, и я говорю с ней о вас, о том, что встречал Преподобную Мать на Каладане. — Пол открыл глаза.
— А то, что ты рассказывал девушке, исполнилось сегодня?
Пол подумал и проговорил:
— Да, в какой-то мере. Я сказал во сне девушке, что вы явились и отметили меня особой печатью.
— Особой печатью, — выдохнула старуха и вновь бросила взгляд на Джессику, а потом перевела глаза на Пола. — Скажи мне правду, Пол, часто ли тебе случается видеть такие сны, что сбываются после?
— Да. И девушка эта мне уже снилась.
— О? Так ты ее знаешь?
— Нет, но когда-нибудь я узнаю ее.
— Расскажи мне о ней.
Пол снова закрыл глаза.
— Мы с ней в маленьком укрытии в скалах. Уже почти ночь, но еще жарко, через расщелину в скале вдали виднеется песчаная равнина. Мы… ждем чего-то… мне предстоит встреча с какими-то людьми, я должен уходить. Она испугана, но скрывает свой страх от меня, а я волнуюсь. Она говорит: «Расскажи мне о водах своего мира — Усул». — Пол открыл глаза. — Ну, разве не странно? Имя моего мира — Каладан. Я никогда не слыхал о планете, которую звали бы Усул.
— Ну, и это все? — подтолкнула его Джессика.
— Нет. Но может быть, она звала меня этим именем, я только что подумал об этом. — И Пол снова закрыл глаза. — Она просит меня рассказать ей о водах. Я беру ее за руку. И говорю, что прочту ей стихи. И я читаю ей… только приходится пояснять некоторые слова… пляж, и прибой, и водоросли, и чайки.
— А какие стихи? — спросила Преподобная Мать. Пол открыл глаза.
— Одну из грустных тонических поэм Гарни Холлека.
За спиной Пола Джессика начала:
Помню соленый дым костра на берегу,
Тени густые под соснами…
Чистая, ясная твердь…
Чайки сгрудились на траве,
Белеют на зелени…
А ветер ерошит сосны,
Колышет тени,
Чайки взмахивают крыльями,
Взлетают.
И вдруг небосклон переполнен криками,
А ветер метет по пляжу,
Вздымает и рушит прибой.
И я вижу — костер наш
Испепелил водоросли.
