— Разве у нас нет никаких средств контроля за направлением полета? — спокойно спросил Реймонт.
— Есть, есть, конечно, — поспешно вмешался Будро. — Режимом работы акселераторов можно управлять. Мы можем заглушить и включить любую из четырех трубок Вентури — то есть лететь не только вперед, но и в любую сторону. Но как вы не понимаете… в какую бы сторону мы ни летели, мы не можем отказаться от ускорения, иначе погибнем!
— Ускорение навсегда, — резюмировал Теландер.
— По крайней мере, — прошептала Линдгрен, — мы останемся в галактике. Будем, словно небесное тело, вращаться вокруг ее центра.
Она перевела взгляд на перископ, и все поняли, о чем она думает: там, за занавесом незнакомых голубых звезд, черноты и межгалактических течений, их ожидало вечное изгнание.
— Хотя бы состаримся в окружении солнц. Пусть нам никогда больше не суждено ступить ни на какую планету.
Лицо Теландера покрылось сеткой морщин.
— Как же я могу сказать об этом людям? Как?
— Надежды нет, — проговорил Реймонт, и это прозвучало скорее как утверждение, чем как вопрос.
— Никакой, — отозвался Федоров.
— Но мы можем продолжать жить и довольно-таки долго, если только не сойдем с ума, — сказал Перейра. — Биосистемы и аппараты органического синтеза в порядке. На самом деле мы можем даже повысить их производительность. Не стоит бояться ни холода, ни жажды, ни удушья. Безусловно, замкнутый экологический цикл эффективен не на сто процентов. Мало-помалу системы начнут приходить в негодность. Но очень медленно. Космический корабль — это не планета. Человек не такой гениальный конструктор, как Господь Бог. — Перейра вымученно улыбнулся. — Детей заводить я бы не рекомендовал. Им придется дышать воздухом, насыщенным ацетоном, и при этом обходиться без таких жизненно важных микроэлементов, как фосфор, да еще и задыхаться от запаха ушной серы, мучиться от пупочных грыж. Но даже в самых безнадежных обстоятельствах из наших систем мы сумеем выжать лет пятьдесят.
Линдгрен, глядя в переборку так, словно что-то видела сквозь нее, проговорила жутким голосом:
— А перед тем как последний из нас умрет, мы должны будем задействовать автоматическое отключение. После нашей смерти и кораблю незачем жить. Пусть излучение делает свое дело, пусть сила трения разорвет обшивку в клочья, и пусть эти клочья летят, куда им вздумается.
— Зачем? — спросил Реймонт.
— Разве непонятно? Мы полетим по кругу, непрерывно поглощая водород, двигаясь все быстрее и быстрее, непрерывно снижая тау… Пройдет тысяча лет, и мы будем непрерывно наращивать массу. Это может кончиться тем, что мы уничтожим галактику.
