— Такая работа. Надо держать себя в форме, — немного смущенно отозвался Реймонт.
— Послушайте, заходите как-нибудь ко мне, когда будете свободны от дежурства, покажете какие-нибудь упражнения, что ли…
— Я бы с радостью, — сказал Реймонт, окинув оценивающим взглядом фигуру Джейн. — Но дело в том, что мы с Ингрид…
— Ладно вам. Я же пошутила. У меня, похоже, в ближайшее время тоже появится постоянный возлюбленный.
— Правда? Кто, если не секрет?
— Элоф Нильссон, — ответила Седлер и предостерегающе подняла руку. — Только, пожалуйста, ничего не говорите. Да, он, конечно, не Адонис. И манеры у него не самые любезные подчас. Но он такой умный, наверное, самый умный на корабле. Его так интересно слушать. И еще… — Она отвела взгляд и закончила: — Он так одинок…
— А вы просто красавица, Джейн, — сказал Реймонт. — Послушайте, у нас с Ингрид тут встреча назначена. Может, присоединитесь к нам?
Джейн запрокинула голову.
— Черт подери, вы хоть и полицейский, а все-таки человек! Не бойтесь, я не выдам вашу тайну. И не задержусь здесь. Личная жизнь — это личная жизнь. Желаю вам тут наедине удачи.
Она помахала рукой и ушла. Реймонт проводил ее взглядом и прыгнул в воду. Вскоре в бассейн вошла Ингрид.
— Прости, что опоздала, — извинилась она. — Была связь с Луной. Очередные идиотские расспросы — как у нас тут дела. Поскорее бы уйти в глубокий космос.
Ингрид поцеловала Реймонта. Он не ответил на поцелуй.
— Что случилось, милый? — обеспокоенно спросила она.
— Скажи, ты считаешь меня слишком грубым? — спросил он требовательно.
Она ответила не сразу. Ее светлые волосы искрились в лучах флуоресцентного света, поток воздуха слегка пошевеливал их. Из спортивного зала доносился шум игры. Наконец Ингрид ответила вопросом:
— Почему ты спрашиваешь?
— Из-за одной фразы. Ничего дурного, но все равно обидно.
Линдгрен нахмурилась:
— Я тебе уже говорила… несколько раз, когда ты наводил порядок… словом, ты вел себя более жестко, чем нужно, на мой взгляд. На корабле нет дураков, злодеев и саботажников, пойми.
— Что, мне не следовало обрывать Норберта Вильямса, когда он за обедом начал поносить шведов? Знаешь, такие замашки ни к чему хорошему не приведут. Я понимаю, — сказал Реймонт, сцепив одной рукой другую, зажатую в кулак, — военная дисциплина тут ни к чему, она нежелательна… пока. Но я видел столько смертей, Ингрид. Может настать такое время, что мы просто не выживем, если не будем действовать сообща и реагировать на приказы как положено.
