— Можно мне попробовать? — спросила я, заклеив папины ранки кусочками пластыря.
— Нет! — одновременно выдохнули мои мужчины.
— Еще чего удумала! — позеленел отец.
— Жить надоело, принцесса?! — добавил дядя Жерар. Хочешь, по доброте душевной, подкормить какого-нибудь каймана, открой банку говядины, черт с ней, собой-то жертвовать зачем?!
Шутки шутками, но они были полностью правы, рисковать понапрасну не имело ни малейшего смысла. А риск — был, причем немалый. Должна тебе сказать, Дина, что, чем выше мы поднимались по Маморе, тем больше живности становилось с каждым днем. Джунгли словно оживали по мере отдаления обжитых homo sapiens мест. Нам все чаще встречались южноамериканские крокодиловые кайманы, иногда эти рептилии целыми компаниями нежились на песчаных пляжах у воды, принимая солнечные ванны. Или лениво дремали прямо в реке, издали не отличишь от полузатопленной коряги. Шум, издаваемый нашим Mercury, ни капельки не смущал их, что лишь подчеркивало — человек был редким гостем в здешних краях. Я подумала еще, наверное, браконьеры не суют сюда носов, побаиваясь наркоторговцев. А самим наркоторговцам не до браконьерства, их бизнес — куда рентабельнее…
* * *
Нам не оставалось ничего другого, как медленно двинуться вдоль живого плавучего острова, в надежде обнаружить брешь, через которую мы смогли бы продолжить путь вверх по течению. Задача усугублялась тем, что само течение отсутствовало напрочь, и, определить, куда нам плыть, можно было лишь по компасу или Солнцу. Последнее, кстати, вот-вот обещалось взойти. Конечно, мы могли попытаться прорваться вдоль берега, но, повторяю, берега исчезли. Наверное, уровень воды поднялся гораздо выше обычного. Короче, как в старинной песне про кочегара, которую перепел Юрий Шевчук: раскинулось море широко, лишь волны белеют вдали…
— Надо бы замерять глубину, — предложила я, вспомнив, как это делал когда-то старый полковник Офсет. Поискала моток бечевы. Дядя Жорик, наблюдавший за мной, усмехнулся. С утра он был мрачнее тучи, но, стоило ему взглянуть на меня, и морщины на лбу разглаживались. Признаться, это и смущало, и даже бесило меня.
Итак, привязав к концу бечевы грузило, я перегнулась через борт. Вода была темно-коричневой, ряды выстроившихся в оборонительную линию кувшинок, вдоль которых мы плыли, отбрасывали вниз длинную тень. Тем не менее, мне удалось разглядеть извивающееся бревно с телеграфный столб, вальяжно так плывущее прямо под нами, всего в каком-то метре от поверхности. Пронзительно визжа, я завалилась спиной назад. Благо, папочка не утратил выработанной по ходу занятий боксом реакции, вцепился мне в плечо, удержал от падения.
