— Фройлен Штайнер — родная сестра герра Рудольфа, — сказал Гуру. — Верная помощница мэтра и большая умница, недавно получила степень доктора медицины. К сожалению, герр Штайнер не смог лично принять участие в экспедиции из-за пошатнувшегося здоровья. Но он прислал свою сестру…
— Фгойлен Штайнег — кгупный специалист по пегеходным состояниям, — важно изрек Триглистер. — И, оценив мой недоумевающий взгляд, добавил: — Между мигами…
— Между мирами?!
Матросы, тащившие мертвеца, свернули на одну из боковых лестниц. Эльза Штайнер спустилась за ними.
— Куда они потащили труп, Вывих? — шепотом спросил я.
— Наш павший товагищ — один из пгеданнейших бойцов пагтии. Глупо газбгасываться столь ценным человеческим материалом…
— Разбрасываться?! Что вы имеете в виду, Триглистер, черт бы вас побрал?! — у меня, признаться, глаза полезли на лоб.
— Т-с, — зашипел Гуру, приложив палец к губам. — Вам что, повылазило, полковник?!
И верно, хоть он мне и нагрубил, церемония как раз началась. Начальник экспедиции Шпырев, смахнув простецкую матросскую бескозырку, шагнул вперед, перебирая головной убор в ладонях кузнеца.
— Товарищи балтийцы! — начал он. — Братцы! Смертоносная империалистическая картечь вырвала из наших рядов товарищей, которых вы знали не хуже меня! Называть их пофамильно не стану из соображений секретности, да и не в именах дело. Еще только вчера мы вместе мечтали о Светлом Будущем для всех пролетариев, как завещал нам товарищ Ленин, верный продолжатель святого дела Карла Маркса и Фридриха Энгельса, и вот, мы предаем их останки воде, — умолкнув, оратор обвел тяжелым взглядом собравшихся, пока не остановился на мне. Наверное, вспомнил, что я англичанин. Его глаза были сильно воспалены, как при остром конъюнктивите, я подумал, Гуру не соврал, начальник экспедиции действительно чрезвычайно эмоционален. Такие люди легко жертвуют собой ради дела, в которое верят. И с той же легкостью могут наломать дров…
— Не нашей, привычной, соленой водице с Балтики, а амазонской, далеко от дома. Сегодня она станет чутка соленее от наших скупых марксистских слез, что мы прольем. А скупыми, — голос начальника стал нарастать, — они будут не потому, что нам, большевикам, не впервой терять боевых товарищей, уж слишком много ударов сыпалось на нас со всех сторон от самых разных гадов. От того наши глаза сегодня сухими останутся, братцы, что наши товарищи померли не даром, а за великое и правое дело. За Светлое Будущее, а ради него и десять раз сдохнуть не жалко, если ты только большевик и за шкуру свою не дрожишь! А мы — не дрожим, верно я говорю, братцы?! Поскольку, мы уже, считай, вступили в него одной ногой, и теперь — дело за малым…
