— Привет, Вернер.
— Ты еще не спишь? — только и смог сказать он от удивления.
Он смотрел в окно на безмолвные огни Сан-Паулу, как они мерцали вдалеке, словно мираж.
— Ага, еще не сплю, — сказала она. — Ты как там?
— Окей, — сказал он.
Их разговор длился не больше пяти минут, и когда он закончился, ему захотелось, чтобы он еще не приземлялся.
СЛЕДУЮЩИМ УТРОМ ей нужно было выпроводить пилота прежде, чем уйти самой. Он все еще спал в ее постели.
— Эй, — сказала она. — Эй, мне нужно идти.
Он открыл глаза: голубые. На его большой челюсти пробивалась рыжая щетина. Он огляделся, соображая, где он. По окну шлепали капли последнего дождя этого лета в Сан-Паулу.
— Сколько сейчас времени? — спросил он наконец, подняв голову от подушки.
— Почти одиннадцать, — сказала она. — Мне нужно уходить через десять минут.
Он огляделся более сосредоточенно, пытаясь, кроме прочего, найти свою одежду, и спросил, может ли он принять душ по-быстрому.
— Конечно, — сказала она. — Если хочешь. Но, как я сказала, мне нужно уходить через десять минут.
Прошлым вечером, когда он к ней пришел, он все никак не мог наговориться. В какой-то момент она даже подумала, что, может быть, она нужна ему только для этого. Бывают такие мужчины. Ее покачивало от выпитого «Хайнекена», и она спросила его, какие самолеты он пилотировал.
— «МакДоннел Дуглас МД‑11Ф», — сказал он. — Грузовой.
— Грузовой? — спросила она, делая еще один нетерпеливый глоток.
Они сидели бок о бок на диване.
— Ага.
— И как оно?
Он пожал плечами.
— Несильно отличается от пассажирского, — сказал он.
— А на пассажирских ты тоже летаешь?
— Раньше летал.
Она вдруг испытала ощущение чего-то сюрреального, даже слегка угрожающего от присутствия этого рослого незнакомца в ее квартире.
— Так почему ты перешел? — спросила она.
Он снова пожал плечами. Он сидел на краешке дивана, словно не собирался надолго задерживаться.
— Даже не знаю, — сказал он и добавил: — Платят побольше.
— Побольше? За грузовые рейсы? Чем за пассажирские?
— Ну да, — сказал он, улавливая суть ее вопроса.
Он попытался объяснить:
— Грузоперевозки лучше окупаются.
— Окей.
— А ты чем занимаешься? — спросил он.
Она сказала, что работает журналисткой. Он слабо представлял, что это должно значить, и сказал:
— Так… Чем именно… Ты что-то пишешь или…
— Ну, например, — сказала она, — мне нужно лететь завтра в Торонто, чтобы взять интервью.
— А, — сказал пилот.
Он как будто стал пытаться понять, как это могло влиять на их текущую ситуацию. А потом сказал:
