— Сэр? — подтолкнула девушка. Голос ее все еще убаюкивал.
Мэтью привязал Сьюви к воротам, и девушка заперла их.
— Следуйте прямо за мной, — проинструктировала она. — Никуда не сворачивайте.
— Я бы не посмел. Вы уверены, что сможете обойтись без света?
Но она уже уверенно двигалась вперед, практически паря над землей — ее походка была совершенно неслышной. И быстрой. Чертовски быстрой. Мэтью старался не отставать от нее, и вдруг до него донесся тот самый запах, который он уловил от фон Айссена. Запах сухих костей и заплесневелого аромата смерти, который царил в мансардном музее Эштона Мак-Кеггерса. В этот момент Мэтью решил, что совершает ужасную ошибку. Ему следовало немедленно вернуться к Сьюви и ускакать прочь, даже если это означало снова нарваться на своих знакомцев из Бедлама, потому что было в этом месте нечто такое, на фоне чего даже охота на ведьм в Фаунт-Ройале казалась детской забавой.
— Будьте осторожнее на этом участке. — Девушка указала на землю слева от Мэтью. — Держитесь прямо позади меня.
— Я ничего не вижу. Какие ловушки здесь установлены?
— Ямы с кольями и битым стеклом. Доски с гвоздями. Натянутые шнуры. — Она пожала плечами. — Разные ловушки.
— Очаровательно, — буркнул Мэтью. — Это все сделал… гм… хозяин?
— Он достаточно умен, чтобы найти применение всему, что попадет под руку… металлические оконные рамы, стекло и прочее.
— А вы служите у него?
— Мы все — его слуги. Пригните голову. Ниже, — приказала она.
К тому моменту, когда они поднялись по каменным ступеням большого дома, увенчанного башнями без единого блика света в окнах, в которых, похоже, не было стекол, Мэтью почти насквозь пропотел свою сорочку. Он считал, что лишь чудом не напоролся на шипованную доску или не запнулся о скрытую во тьме натянутую веревку.
Перед ним показалась огромная темная пасть входа в особняк — отчего-то без двери.
Неужели и дверь пустили на ловушки для животных? — изумился Мэтью. Его мысли прервала девушка, так и не соизволившая представиться:
— Вы подождете здесь, — сказала она и слилась с темнотой.
Мэтью понял, что может попытаться вернуться, если хочет. И, видит Бог, ему хотелось. Нью-Йорк сейчас казался ему отдаленным райским уголком, и из этого мрачного мира туда пути не было. Мэтью начал думать, что лесные сумасшедшие проявили больше гостеприимства, чем люди, жившие в полной темноте в каком-то странном полуразрушенном особняке, куски которого использовали, чтобы соорудить ловушки для зверей.
