Сразу за капитаном следовал широкоплечий здоровяк. Его лицо привлекало внимание: сломанный нос, неровная линия рта, торчащий желтый клык, одно ухо сплющено, как капустный лист, другое рассечено в нескольких местах. Неухоженные борода и усы были грязными от засохшей слюны и конской пены. Перебираясь через мост, он разглядел слева в воде опутанные водорослями каменные колонны — опоры первоначального моста.
Вновь очутившись на твердой земле, он встал рядом с капитаном, наблюдая, как перебирались остальные.
В серых глазах капитана Скинт не было и тени волнения. Она спокойно ожидала, когда отряд вновь соберется.
— Год назад у нас ушло полдня, чтобы перебраться через этот мост, — пробормотал мужчина. — Тысяча рэмов, твердых как камень.
Подъехавшая к ним всадница, высокая женщина с алыми прядями в угольно-черных волосах, хмыкнула:
— Что, сержант, опять вспоминаешь о том бардаке?
— Что? Нет. Почему я должен…
— Мы больше не рэмы. Теперь мы козлы отпущения, чертово отребье, — произнесла она и презрительно сплюнула.
К всадникам присоединились Даллбриф и Хаггз, и все пятеро легким галопом поскакали к деревушке. Люди, хоть и не признавались в этом друг другу, отчаянно нуждались в отдыхе.
Постепенно тропа переросла в нечто напоминавшее дорогу.
Они проехали мимо фермы: одинокого домика с тремя каменными загонами. От них разило навозом, а в воздухе черным облаком роились мухи. Вскоре лес закончился, и теперь по левую сторону дороги расстилались небольшие поля, засеянные зерновыми, а справа виднелось кладбище с маленьким храмом в центре.
Среди надгробий всадники увидели мужчину и юношу, копавших могилы. Выбранные места были помечены выцветшими на солнце тряпками, привязанными к молодым деревцам. Под громадным тисовым деревом неподвижно стояли мул и повозка.
— Что-то многовато у них могил, — пробормотал сержант Флапп. — Может, тут чума?
Ему никто не ответил: следуя по тропе за капитаном, всадники не отрывали глаз от мальчишки и мужчины, занятых своим мрачным делом.
— А меток-то пять, — покачал головой неугомонный сержант. — Да это, наверное, добрая половина жителей этой дыры.
Впереди всадников шла маленькая девочка, сжимая в ручке охапку диких цветов. Над ее взъерошенными волосами кружились несколько пчел.
Путники проехали мимо ребенка, который, казалось, их совершенно не замечал.
Стройняшка отошла от двери и, скользнув к стойке, устроилась напротив трактирщика:
— Налей-ка мне стаканчик. Я отблагодарю.
