Я не успела отреагировать, он сам подхватил мою ладонь, замер на секунду и отпустил:
— Я был прав, ты вся трясешься. Чего конкретно ты боишься? Что мы выставим тебе счет?
Я растерялась окончательно:
— Даже не знаю… А выставите?
— Нет. Костя это делает, потому что он всегда поддается порывам.
— А почему вы ему помогаете?
Он улыбнулся шире. С ума сойти, какие у него глаза! Зеленые, глубокие, всегда с каким-то подтекстом.
— Пока не определился.
— Вы даже говорите иногда одинаково…
— Друзья детства, такое бывает. Анна, можно, я куплю тебе обувь?
— А от моего мнения что-нибудь зависит? — я приподняла бровь.
— Да. Мое настроение.
И что на такое отвечать? Я просто махнула рукой, не в силах сформулировать ответ. А он словно его получил и резюмировал:
— Вот и славно. Шпилька, каблук?
Стеснительность преодолевать становилось все сложнее:
— Нежелательно. Я… честно говоря, не привыкла к каблукам.
— Зря. У тебя лодыжки тонкие, на каблуках ты можешь завоевывать мир.
— А если я не хочу завоевывать мир?
— Хорошо. Тогда пока лодочки. Вернемся к этому разговору в другой раз.
Мысль вдруг оформилась неожиданно, и я не постеснялась ее озвучить — громко, чтобы и подходивший Константин Сергеевич услышал:
— Я поняла! Вы вдвоем в детстве в кукол не наигрались. А тут прямо накрыло!
Константин Сергеевич отреагировал с присущей ему иронией:
— Мне мой психиатр то же самое говорит! Заведи, говорит, себе куколку, наиграйся уже, несмышленыш. И я как тебя увидел, так сразу предмет своих детских мечтаний и узнал.
Но Андрей Николаевич ответил другое:
— А может, дело в том, что ты сама себя ведешь, как фарфоровая куколка, а мы просто удачно подыгрываем?
Какая странная мысль. Но развивать ее не хотелось.
Едва Андрей Николаевич миновал офисные двери, как сразу изменился — та же непроницаемая маска на лице, как будто не он совсем недавно смеялся в полный голос, пугая продавщиц. Возле лифта остановился:
— Анна, я в бухгалтерию загляну. Сделай мне кофе. В смысле, попытайся сделать. И про квартальную сводку не забудь, — отвесил холодно и повернул вправо.
Тем временем Константин Сергеевич глянул на часы и коротко выдохнул:
— Уже почти три! Черт, столько времени спустил. Анют, признайся, что тебя подкупили конкуренты, и ты успешно справляешься с отстранением меня от дел, — и, не дождавшись возмущенного ответа, зашагал влево.
Посмотрела налево, посмотрела направо, поправила юбку и нажала на кнопку вызова лифта. Всего второй рабочий день! На этом этапе сдаются только слабаки. Даже если они попали в дурдом.
