— В чем вы видите истину человека-актера и истину того человека, кем вы стали сейчас?
Истина человека в том, чтобы стать самим собой. А истина актера в том, чтобы в кого-нибудь воплощаться, перевоплощаться. Главное для него играть, быть кем-то, а не самим собой. Часто бывает, что яркая индивидуальность у актера ему мешает. И обычно такой актер начинает себя тиражировать, начинает во всех ролях играть самого себя. А известно, что самые великие артисты, как, допустим, Михаил Чехов, в жизни были незаметными, невзрачными людьми.
— Я как человек, который занимается театром, знаю, что театр — это болезнь, его даже называют наркотиком. По этой жизни у вас никогда не возникало тоски?
Нет, у меня не возникало такой тоски. В первые годы, когда я оставил прежнюю жизнь, мне даже снился один и тот же сон, что я сижу, занавес закрыт, впереди за занавесом зрительный зал, сейчас занавес откроется и начнется какое-то действие. И вдруг поднимается ураганный ветер, меня проносит этим ветром через всю сцену, и я куда-то улетаю.
— На вашем месте сидел замечательный артист Михаил Боярский, который говорил о том, что занятие искусством, в том числе и занятие театром, — это очень греховное дело. Вы считаете так же?
Если это происходит во имя свое, если человек через это самоутверждается, то, как и всякое искусство, оно греховно. Искусство греховно, когда оно не осенено высшей идеей, когда существует отрыв от Бога. Я хотел бы даже порассуждать не столько о греховности искусства, сколько об опасности профессии актера. Актеру, чтобы сыграть страсти, нужно спровоцировать, вызвать в себе эти страсти. И до поры до времени хороший артист уверен, что контролирует эти страсти, но они могут захлестнуть человека, он может с ними не справиться.
Что, по-моему, с Охлобыстиным и произошло. Он так и не смог соскочить с этого актерского "наркотика" популярности. Как алкоголик — став священником, много лет держался, только сценарии писал, а потом сорвался, и понеслось — по шесть фильмов в год и в телевизоре не вылезая.
P.S. Причудливо же тасуется колода. Только сейчас узнал — Ромео в той самой эфросовской постановке играл совсем еще молодой Александр Михайлов. Не тот, который «Мужики», а который в захаровской «Формуле любви» главную роль сыграл, помните?
В 1987-м ушел из театра, в 1997 году окончил Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет, получил степень бакалавра религиоведения. Исполняет духовные стихи и песнопения, награжден медалями прп. Сергия Радонежского II степени и св. благоверного князя Даниила Московского.
