После ужина Фэй сказала, что пойдет с женщинами в магазин ремесел на той же улице.
Грегори отклонил предложение мужчин посетить петушиные бои и вместо этого решил побыть один.
Вечером на улице было гораздо оживленнее, чем днем. Празднично одетые крестьяне расхаживали взад и вперед, переговариваясь быстрыми, счастливыми голосами и продавая свои товары. Не обращая на них внимания, Грегори прошел через грубый вестибюль отеля и поднялся по узкой шаткой лестнице в их номер на третьем этаже, где на кровати его ждало существо.
Теперь оно было гораздо больше, размером с кошку или маленькую собаку. Существо все еще сохраняло что-то от своей первоначальной треугольной формы, но прозрачность исчезла. Оно было на вид плотное, слизкое, серого цвета, с красными иероглифами на спине и теперь уже видимыми, пугающими, глубоко посаженными, красными глазами. Оно смотрело на него, когда он вошел в комнату, и, казалось, сжалось, как будто ожидая возможности прыгнуть.
Грегори дико огляделся вокруг в поисках какого-нибудь оружия. Все, что он мог видеть, был сложенный зонтик, лежащий поверх одежды в открытом чемодане рядом с кроватью. Он бросился к нему, и существо прыгнуло одновременно с ним. Грегори нажал на защелку, зонтик мгновенно выдвинулся на полную длину, перехватив существо в воздухе и пронзив, легко войдя в мягкое липкое тело, вертящееся чудовище стальным наконечником.
Он почувствовал, как приступ боли разрывает его сердце.
Когда мышцы потеряли силу, зонтик выпал из его пальцев, и он сам упал на пол. В последние секунды сознания он смотрел затуманенными глазами на пронзенное существо, лежащее на полу перед его лицом. Из раны сочилась прозрачная белесая кровь, а похожие на крабьи, ноги существа отчаянно дергались.
Но было похоже, что оно улыбалось.
Когда Фэй вернулась в комнату, она увидела Грегори, лежащего на полу у изножья кровати, с раскрытым зонтиком в руках. Кончик зонтика был погружен в небольшую лужицу темно-коричневой омерзительной жидкости.
- Грегори? - позвала она. - Грегори?
И начала кричать.
С днем рождения, дорогая Тама
Где-то в середине 1980-х я увидел интервью писательницы Тамы Яновиц[19]. Оно было трогательным, претенциозным... и просто никому не интересным и раздражающим. Для забавы я украл ее имя и дал его безумной женщине-ребенку из сумасшедшей семьи, у которой был день рождения. Вот эта история.
Щенки были такими милыми, когда они были мертвыми, размышляла Тама. Они не лаяли, не кусались, их не нужно было кормить. И они были такими чистыми! Они вообще не ходили в туалет, и вам больше не надо было убирать после них. Она протянула руки и взяла кучу мертвых щенков, крепко прижала их к себе, вдыхая знакомый кисло-сладкий аромат, который она так любила.
