В одном из интервью Щукина честно призналась: «Я могла сделать хорошее имя себе. Наверное, моя бы жизнь сложилась по-другому как-то. Но к тому моменту я поняла, что для меня это не так важно. Меня внутренне это не сделало счастливее.
У меня ощущение, что я многое могу. Я действительно многое могу. Просто у меня нет возможностей сделать это. Но я жду этих возможностей, и они придут ко мне, я знаю. Я вообще очень упрямая!».
Четыре женщины, четыре актрисы. Четыре ровесницы — всем сегодня за сорок. Все пошли в жизни разными путями, все чего-то добились, никого не назовешь неудачницей.
Но новой Мордюковой никто из них не стал.
И еще одно. В разных интервью все четверо на дежурный вопрос, хотят ли они видеть своих детей актерами, отвечали одинаково: «Не хочу».
Я не случайно вспомнил о том старом фильме 90-го года. Когда я сегодня слышу шумные истерики о попранной свободе 90-х, я всегда вспоминаю расхожее выражение про «свободу от…» и «свободу для…». Со времен «Секса и перестройки» прошло 28 лет. Немалый срок — родившиеся дети своих детей завести успели.
А «свобода для…» почему-то все никак не наступит.
И в кино тоже.
Знаете, кто самые крутые среди ученых?
Зоологи.
По крайней мере, я не слышал, чтобы с представителях других наук приключались столь же безумные (но при этом — строго документированные) случаи.
Первый из них произошел с Николаем Северцевым, известнейшим русским зоологом (на 25 этаже высотки МГУ, в Музее землеведения, установлен его бюст), основоположником отечественной зоогеографии и экологии. И — человеком с недоотрубленной головой.
Да-да. Совершенно безбашенный был исследователь. Да, практически в прямом смысле слова.
Дело в том, что как только Средняя Азия была присоединена к России, ученый немедленно отправился исследовать тамошнюю фауну. А идущие в регионе боевые действия его мало беспокоили. Почти год он изучал животных низовьев Сыр-Дарьи, но потом все-таки нарвался — причем в прямом смысле — во время охоты они вместе с препаратором Гурьяновым, который был с ним с самого начала экспедиции, нарвались на вооруженный отряд кокандцев.
Вот как описывает дальнейшие события сам основоположник:
«Он (Гурьянов — ВН) скакал сперва рядом со мной, но нас разлучили первые, обогнавшие нас коканцы, кольнувши его пикой. Он стрелял — вместе с казаками и после; его ружье было двуствольное. Результата своего выстрела он не видал; еще дым не рассеялся, как он уже получил, как я после узнал, еще три раны пикой, к счастью, легких, и был сбит с лошади, не убивши и не ранивши никого.
