Возле кострища никого не было. Мисс Браун поморщилась: запах паленого мяса стал невыносимым.
Свет фонарика выхватил из темноты согнутые ноги в ярко-желтых кроссовках с фосфорецирующими полосками, скрещенные на груди черные руки, и, наконец, откинутую голову с разинутым в последнем крике провалом рта.
Частный детектив сделала шаг назад, с трудом сдерживая рвотные позывы, обернулась к Гаррисону.
– Полицию, – прошептала Стейси. – Срочно.
И сунув рыцарю мобильник, сползла на землю.
***
Частному детективу было очень стыдно. Впервые она потеряла сознание на месте преступления. И тот факт, что мисс Браун никогда не приходилось раньше сталкиваться с чем-то подобном, нисколько ее не оправдывал. Равно как и то, что, придя в себя буквально через несколько секунд, Стейси сама позвонила в службу спасения и Майклу Фримену, в то время как едва стоящий на ногах сэр рыцарь поддерживал под локоток пошатывающуюся даму.
Сержант Робертс из Миррормейден примчался на велосипеде спустя десять минут, прямо в накинутом на пижаму плаще. Одеться блюстителю порядка было некогда, но фляжку бренди он прихватил, справедливо полагая, что этот напиток – лучшее средство лечения шокового состояния у бедных туристов.
«Туристы» были абсолютно согласны и, хлебнув по паре глотков, испросили у мистера Робертса разрешения вернуться в «Поющее привидение». Разрешение, разумеется, было тут же дано, и Стейси с Гаррисоном двинулись в гостиницу, провожаемые ругательствами сержанта, адресованными «чокнутым извращенцам – женихам виселицы, да падет на их головы пламя небес грёбаных святейших друидов».
Прибывший около восьми утра Майкл нашел парочку в столовой, в обнимку то ли со второй, то ли с третей бутылкой. Отправив спать маловменяемую приятельницу, инспектор Фримен проинтервьюировал более стойкого к воздействию алкоголя сэра рыцаря, но ничего нового не узнал.
Возможность допросить Стейси у Майкла появилась только в два часа дня, когда зеленовато-бледная частный детектив спустилась на первый этаж выпить кофе.
– Ну-с, дорогой друг, рассказывай, – произнес старший инспектор, дождавшись, когда взгляд коллеги станет осмысленным, а цвет лица сменится с покойницкого на человеческий.
– Майки, – мисс Браун жалобно посмотрела на друга, – это обязательно? Я уверена, ты уже поговорил и с Гаррисоном, и с сержантом Робертсом. Я знаю, это непрофессионально, но я не могу… Просто не могу. Мне никогда еще не было так страшно. И я никогда это не забуду.
