– Понятно. Говорите, часа два, как ушли? Ох, не нравится мне это, учитывая последние…
Майкл Фримен не успел договорить: дверь распахнулась, и в холл вбежал мальчишка лет десяти.
– Дядя Джон, – зачастил он, – не знаете, где полицейских найти? Это очень-очень срочно!
– Я полицейский, – инспектор вытащил удостоверение. – Что случилось?
– Меня прислал папа, он старший егерь, а его послала эта красивая мисс, что с хозяином дружит. Они велели ехать, быстрее-быстрее.
– Стой, стой! Куда ехать-то?
– Да в заповедник же! Я так спешил, чуть с велика не навернулся.
– Пошли, у меня машина во дворе.
– Господин инспектор, я вам сейчас велосипед дам. По территории заповедника нельзя на машинах.
– Давайте… Парень, ты сам-то знаешь, что случилось?
– Нет, меня папа не пустил, сказал, нечего тебе смотреть, лучше в господскую усадьбу дуй за помощью. Ну я и помчался.
***
Мистер Фримен никогда не был поклонником велосипедного спорта, поэтому скоростная поездка на двухколесном, экологически чистом «железном коне» по узким тропинкам, с выскакивающими из ниоткуда корявыми корнями, освещенными мечущимся светом налобного фонарика, – стала для Майкла куда большим стрессом, чем все предыдущие убийства, вместе взятые.
Во всяком случае, инспектор искренне так считал, пока не приехал на место.
Возможно, в другое время Фримена восхитила бы поляна, причудливо освещенная расставленными под деревьями красными, синими и золотистыми фонарями и яркими вспышками камер собравшихся туристов. («Ну всё, кранты! Теперь эта история точно попадет в сеть!») Могучие реликтовые деревья, опутанные поблёскивающей паутиной, выступали из темноты и были похожи на древних стражей из детских сказок и старинных легенд. Сейчас хранители были рассержены: тысячелетние дубы и тисы склоняли могучие кроны, грозили корявыми ветвями, шелестели листьями, словно перешёптываясь. Обитателям леса не нравилось происходящее, не нравилось зло, принесённое в их владения человеком.
Майкл с трудом пробился через толпу экскурсантов («Ночные прогулки по лесу Биттерберри – сказка наяву для детей и взрослых!» Да уж, сказочка по братьям Гримм!»), которых с трудом сдерживали собранные со всего заповедника егери.
Ко многому привычного инспектора замутило.
Худой, но с выдающимся «пивным» животиком человек, одетый в белую куртку и белые панталоны, был распят на стволе реликтового тиса. Разноцветная гирлянда свешивалась с шеи, как ожерелье, бросая синие, зелёные и фиолетовые отсветы на белый колпак и скрывающую лицо черную носатую полумаску. Руки и ноги марионетки были прибиты к дереву длинными гвоздями. Горло перерезано от уха до уха: казалось, на шее погибшего нарисован еще один, дьявольски ухмыляющийся рот.
