Никаких серьезных проблем, на которые многозначительно намекал Леманн. Хотя, с другой стороны, Бейкер был инструктором Нолана, а не его лечащим врачом.
Таким образом, на сегодняшний день у меня в активе насчитывается две приватные встречи, причем обе — экспромтом.
Может быть, люди не хотят развязывать язык, опасаясь быть привлеченными к возможному судебному разбирательству?
Разбирательству чего?
Хелена так и не позвонила. Тоже, видимо, решила, что понять случившееся под силу лишь самому Нолану. Если она надумала прекратить курс психотерапии, то я над этим не властен. По большому счету, я и не особо беспокоился. Потому что Леманн был все-таки прав: истина чаще всего недостижима.
Перед тем как выехать в Беверливуд, я успел принять душ и переодеться. Покинув дом в четверть пятого, я прибыл к особняку семейства Кармели за десять минут до назначенного времени.
Дипломат жил в аккуратном одноэтажном домике — одном из многих в целом квартале ему подобных. Запущенный газон полого спускался к выложенной кирпичом подъездной дорожке. У дома стояли голубой микроавтобус и черный «форд», обе машины с консульскими номерами. Улица была почти пустой, за исключением двух «вольво-универсалов» и фургона какой-то электрической компании на противоположной стороне. Уже в отдалении, на чужих участках, виднелись другие машины. Бросалось в глаза обилие детских колясок.
Район Беверливуд стал активно застраиваться в пятидесятых; дома предназначались для начавших продвижение вверх по служебной лестнице чиновников. В то время как городское хозяйство Лос-Анджелеса приходило в упадок, в Беверливуде усилиями общества домовладельцев дороги поддерживались в отличном состоянии, кустарники и деревья регулярно подстригались, ночами улицы патрулировали сотрудники частной охранной компании. Земельный бум семидесятых поднял цены на особняки до полумиллиона долларов, и даже позднейшее падение спроса все равно оставило многие семьи на гребне их мечты.
Через пару минут подъехал и Майло, одетый в бутылочного цвета пиджак, светло-коричневые брюки, белую рубашку и оливковый, в желтую полоску галстук. Настроение у гиганта было не на высоте.
— Отыскал в списках еще шестерых, переехавших в Риверсайд и Сан-Бердо, но полиция и врачи ручаются за них. По DVLL ничего нового, я, в принципе, готов выбросить эту бумажку в мусорную корзину.
Дверь на стук открыл хозяин дома, Зев Кармели. Темный костюм и сумрачное выражение лица.
