— И тебе не хотелось видеть в нем родственную душу.
— Какой тонкий психологический анализ! Да мне там ни в ком не хотелось видеть родственную душу. Я ходил по коридорам, стискивая челюсти так, что крошились зубы. Ежедневная зубрежка уголовного законодательства, стрельба в тире, рукопашный бой — словом, дело для настоящих мужчин. После Вьетнама мне не было там особенно трудно, но я видел себя как бы со стороны, будто это не я, а некий обманщик, которого вот-вот выведут на чистую воду и линчуют. Поэтому избегал толпы, не оставался после занятий, как делали другие, не заставлял себя хохотать над анекдотами про гомиков. До сих пор не знаю, почему я не бросил эту учебу. Наверное, придя с войны, просто не смог найти ничего лучшего. Вот вам моя исповедь, святой отец. Слушайте… — По губам его скользнула внезапная, чем-то испугавшая меня усмешка. — Значит, Бейкер. Что ж, он тоже был довольно одинок — считал себя выше всей той суеты. Заметил как-то, что я листаю Воннегута, и вбил себе в голову, будто мы можем общаться, поскольку и сам частенько брал в руки книги. Совал нос в философию, дзэн-буддизм, йогу, интересовался политикой. Психологией. Горел желанием поговорить о смысле жизни. Я делал вид, что не против, да это было и нетрудно — ему хотелось потрепать языком, а я умел слушать. Рассказал мне свою жизнь буквально по неделям. Ему приходилось валять дурака, он много ездил, служил в Корпусе мира, работал с нефтяниками, плавал по морям, преподавал в школе, словом, где только ни был и чего только ни делал. Вечно жаловался, что в академии не найдешь партнеров для бриджа, что у большинства самой интеллектуальной игрой считается покер. Все пытался расшевелить меня, завязать более тесные отношения. Я вежливо уклонялся. В конце концов он пригласил как-то меня к себе, посмотреть бейсбольный матч по телевизору. Я согласился. Мне стало интересно — вдруг он тоже гей? Пришел, а там уже сидит его подружка, хорошенькая аспиранточка из университета. И ее приятельница, начинающая актриса. Для меня подружка. Норин. Великолепные ноги и до оскомины скучный голос. В немом кино ей цены бы не было. Уэс решил блеснуть кулинарным искусством, устроил какой-то индийский банкет: всякие чатни, кэрри и прочая экзотика. Икра, которая, по мне, как плевок на земле, цыпленок в глиняном горшочке. Напитки были представлены пивом аж из Бомбея, по вкусу гаже конской мочи. К экрану даже головы никто не повернул, потому что Уэс тут же втянул всех в дискуссию по поводу противостояния Востока и Запада — кто получает истинное наслаждение от жизни? Потом он уселся на пол и стал демонстрировать позы йоги, объясняя при этом, какие из них можно использовать при допросе упрямца, не прибегая к ненужному насилию. Прочитал лекцию по истории боевых искусств и их связи с восточными религиями. Его подружка балдела. Норин клевала носом.
