Жалоб или претензий к доктору Леманну не предъявлялось, документы сомнений не вызывают.
Некоторое время я продолжал размышлять — пока не понял, что в данный момент нет ничего такого, что я мог или должен был бы сделать. В конечном счете Леманн прав: если Ноланом овладела идея уйти из этого мира, то остановить его было невозможно.
Серьезные проблемы.
На мой вопрос об интимной стороне жизни Нолана последовало многозначительное молчание. Не тут ли спрятан ключ?
Смутная ситуация. Сестре лучше оставаться в неведении.
И самый важный вопрос: что я скажу Хелене?
Я позвонил в госпиталь, но Хелены не оказалось на месте. Не было ее и дома. Пообщавшись с автоответчиком, я набрал рабочий номер Майло.
— Нашел какую-нибудь зацепку? — спросил он.
— К сожалению, нет. Собственно, я звоню по поводу Нолана Дала.
— Что тебя интересует?
— Если ты сейчас занят…
— Проторчал весь день у телефона, и единственное, что высидел, — это случай с похищением тринадцатилетнего мальчика с задержкой развития, в Ньютоне. Тело так и не нашли, только кроссовки, все в засохшей крови. Стояли прямо у входа в полицейский участок. Никакого особого предчувствия у меня нет, но собираюсь повнимательнее покопаться в деле. Так что там с Далом?
— Я только что разговаривал с его психоаналитиком, некто по имени Рун Леманн. Не слышал о таком?
— Нет. Чем вызван этот вопрос?
— Он работает с людьми из Управления, и у меня такое чувство, что где-то в ваших недрах на него есть какие-нибудь бумаги.
— Возможно. Это все, что тебя о нем интересует?
Я объяснил более подробно.
— Так ты считаешь, доктор проморгал болезнь Дала и теперь спасает собственную задницу?
— Он дал понять, что у Нолана были некие тайны, сложные проблемы, о которых Хелене лучше оставаться в неведении.
— Другими словами, если у Дала и было что-то серьезное, то именно это он, к несчастью, и упустил.
— В точку. Леманн показался мне странным, Майло. Снимает офис в здании, битком набитом банкирами и юристами, в указателе на первом этаже назвал себя консультантом, но ни слова о том, кого или в чем он консультирует. Лицензия в порядке, в плане работы тоже все чисто, так что, может быть, я становлюсь параноиком. Но уж очень хочется узнать, почему Нолан пошел именно к нему. В Управлении не могло сохраниться никаких записей?
— Если это имело отношение к работе, наверняка есть, но отыскать их будет непросто, тем более после того, как он покончил с собой. Скажем, он оговорил некую особую пенсию или иную компенсацию за работу в условиях стресса — в таком случае это где-то зафиксировано, однако напомню: в интересах определенных людей бумаги имеют свойство теряться.
