— Необычно, что он решился обрезать веревку.
Лоб Хукса прорезали глубокие горизонтальные морщины.
— Дурацкая самодеятельность. Подожди-ка. — Он направился к группе людей за оранжевой лентой, высмотрел в толпе фигуру в сером комбинезоне, махнул рукой.
Покусывая губы, подошел мексиканец.
— Еще на минутку, сэр, — обратился к нему Хукс и представил: — Мистер Монтес.
Уборщик кивнул. Я увидел клочковатую седую бородку и лоснящееся плоское лицо бывшего профессионального боксера. На близком расстоянии стало ясно, что на самом деле ему под шестьдесят. Чуть выше среднего роста, широкоплечий, с короткими толстыми руками и огромными ступнями.
— Детектив Стерджис, — назвал себя Майло, протягивая руку. — Я знаю, что вас уже расспрашивали, сэр, но если вы не против, повторите еще раз свой рассказ.
Монтес взглянул на Майло снизу вверх и сунул руки в карманы.
— Я пришел на работу в семь, — заговорил он на приличном, хотя и с акцентом, английском. — Как обычно, навел порядок в главном здании и корпусе «Б», потом пошел подметать двор. Привык делать это пораньше, потому что народ оставляет после себя столько гов… дерьма на земле. Ребятам лучше его не видеть.
— Какого дерьма?
— Пустые бутылки, пакетики из-под крэка, презервативы, шприцы, использованная туалетная бумага. Сами понимаете.
— То есть по ночам сюда приходят?
— Еще как. — Монтес заговорил громче. — Забираются, устраивают черт знает что, колются, иногда постреливают. Три месяца назад подстрелили троих парней. Двух — в прошлом году. Жуткое место для детишек.
— Что это были за парни, которых подстрелили?
— Гангстеры, наверное.
— Дело Уоллеса и Сан-Джорджо, — пояснил Уиллис. — Сбили ограду и вкатили прямо сюда на машине. Как они обычно это делают? — вновь повернулся он к Монтесу. — Взламывают замок?
— Срывают с ворот цепь. Или просто сигают через верх. Дня не проходит.
— Не помните, когда последний раз срывали цепь? — спросил Майло.
— Бог его знает. Нам приходится все время менять замки. У школы сейчас нет денег даже на учебники. Здесь учатся мои внуки.
— Ваш дом неподалеку, сэр?
— Нет, я живу в Уиллоубруке. Тут дочка с мужем — на Тридцать четвертой. Трое детишек — двое здесь, в школе, а третий еще совсем малыш.
Майло кивнул.
— Так вы начали мести двор и увидели ее?
— Сразу же. Вот тут она и висела. — Уборщик покачал головой, лицо его исказилось. — Язык у нее…
— Вы сразу поняли, что девочка мертва?
— С таким-то языком? Конечно.
— И вы решили обрезать веревку?
