— Лицензия на обслуживание, — вставил я.
— Я, как старый циник, вот еще о чем думаю: уж слишком много в нем было возмущения. Что на это скажешь?
— Ничего. Только повторю: его грызет боль.
— Без всяких заумных терминов?
— Без них. А в чем дело?
— Могу понять его желание установить дистанцию между собой и убийцей, но не кажется ли тебе, что Кармели мог бы быть полояльнее? — Майло пожал плечами. — Пойти полистать, например, их консульские архивы… Нет, я не виню его. С его точки зрения, мы — клоуны, провалившие свою антрепризу.
Ему наконец удалось влиться в общий поток машин.
— Сменим тему, — предложил я. — Слуховой аппарат. У меня такое впечатление, что он был оставлен там намеренно. Убийца как бы хочет объяснить нам, почему он остановил свой выбор на Айрит.
— Объяснить нам? Он что — игрок?
— Во всем деле, Майло, есть что-то от игры. Зловещей игры. Помнишь слова Кармели? Если девочка отключала аппарат и воспаряла в свои миры, то это и превратило ее в идеальную мишень. Уходом во внутренний мир ребенок компенсирует все то, чего лишен в реальной жизни. Начинается свободный полет фантазии, разговоры с собой, необычные телодвижения. Наблюдая за девочкой, убийца мог видеть все это. Сначала слуховой аппарат, потом то, как она невольно, бессознательно стала удаляться от основной группы, занятая собой, с головой погруженная в сказочные видения. В этот самый момент он и вырвал Айрит из ее вселенной и перенес в свою.
— Утащил, — поправил Майло. — Может, и вправду девочке просто не повезло.
— Невезение плюс личностные характеристики жертвы. — Меня тут же пронзила новая мысль. — Но есть и совершенно другая вероятность. Это был некто знавший ее. Человек, который знал, что, даже нося аппарат, Айрит отключала его.
Стиснув челюсти и прищурившись, будто в глаза ему било солнце, Майло медленно проехал три перекрестка, прежде чем вновь заговорить.
— Тогда отрабатываем назад, к спискам. Учителя, водитель автобуса. И соседи, что бы там ни говорил Кармели. Слишком много мне приходилось видеть девочек, загубленных теми, кто считался их другом или хотя бы хорошим знакомым. Нормальным, здоровым напарником по играм, который до этого мучил только кошек и собак — когда рядом не было свидетелей.
— Поэтому ты и спросил про недоброжелателей среди соседей?
— Об этом я спросил потому, что не знал в тот момент, какой бы еще задать вопрос. Но ты прав, потом действительно пришла такая мысль. Ведь Айрит была слабоумной, глухой, еврейкой и израильтянкой — поводов достаточно, выбирай, что больше по вкусу.
