— Спасибо, соединяйте.
— Доктор Делавэр? Это Хелена. Я проверила свой график и хотела бы договориться о встрече. Через пару дней, часов в десять утра. Это вас устроит?
— А как насчет одиннадцати — Мне нужно было закончить несколько судебных отчетов.
— Договорились. Спасибо вам.
— Как у вас дела, Хелена?
— О… В целом неплохо — насколько это возможно. Сейчас мне действительно очень не хватает его, не так, как раньше… сразу после… Еще раз благодарю вас, доктор. Всего доброго.
— До встречи. — Я записал в календаре дату и время.
Хватит клинических исследований. Смогу ли я сделать нечто большее для мертвой девочки?
— Далеко продвинулся? — осведомился Майло, когда мы сидели в моем кабинете и пили апельсиновый сок. Было девять утра.
— Просмотрел все. — Я тряхнул компьютерной распечаткой. — Новая система учета?
— В ответ на требования движения по защите прав жертв преступлений. Неплохая идея, но отчетность пока слишком громоздка, к тому же во многих городах, в том числе и в Лос-Анджелесе, система еще не внедрена. Копы побаиваются компьютеров, по старинке предпочитая передавать информацию по телефону или телетайпом. А как тебе письмо ФБР?
— Ничего такого, с чем я был бы несогласен, однако чувствуется, что мадам Горман не хочет обременять себя излишней ответственностью.
— Новости есть?
Я объяснил, каким представляю себе убийцу. Сказал, что он мог сделать несколько фотоснимков.
— Поляроид или пленочная камера? — переспросил Майло. — Профессиональный фотограф?
— Либо серьезный любитель. С претензией на артистизм. Само преступление претенциозно, Майло. Поза тела, веник из веток. Мы имеем дело с психопатом, который хочет, чтобы его принимали за кого-то другого. Но все пока строится на предпосылке, что это — преступление на почве секса.
— У тебя есть сомнения?
— Горман может оказаться права в том, что причина кроется в Айрит, а не в совпадении случайностей. Когда Горобич и Рамос что-либо делают, они делают это тщательно. Для нас же суть сейчас в том, чего они и не пытались делать. Опросили всех живущих рядом с парком — и никого в Беверливуде. С отцом разговаривали дважды, с матерью — ни разу.
— Семья? — Майло вытер вспотевшее лицо.
— Большую часть детей убивают именно родственники.
— На ее родителей у нас что-нибудь есть?
— Только то, что им уделили слишком мало внимания. И не получили от них почти никакой информации.
— Если это кто-то из них, то скорее всего — отец. У матери не хватило бы сил оттащить Айрит на такое расстояние. А я точно знаю, что и не отец тоже: в то время, когда поступило сообщение об исчезновении девочки, он был на совещании в консульстве.
